Мир снов

Остановившись перед зеркалом, я, не спеша, расчесала свои пышные светлые волосы и заплела их в толстую косу, опускавшуюся до поясницы.

— Готова к выполнению поручений! — шутливо крикнула я, выходя из комнаты.

— А завтрак? — Мирта погрозила мне пальцем. — Не выпущу из дома, пока не поешь.

Я вздохнула. Аппетит у меня просыпался не раньше, чем через два часа после пробуждения, но переспорить мою сестру было сложно.

Я с трудом запихнула в себя несколько оладий, запив их молоком, и вновь «доложила» о своей готовности помогать сестре. Я ужасно надеялась, что Мирта пошлет меня за чем-нибудь на базар: там можно будет поглазеть на прибывающие в город экипажи принцесс. И сестра мои надежды оправдала.

— У меня кончаются особые радужные нитки и не хватает золоченой тесьмы. Возьми метров пять про запас.

 Я не заставила себя долго упрашивать: сунула ноги в туфли, выгребла из горшка «для хранения мелочи» несколько монет и опустила их в поясную сумочку, после чего живо выскочила за дверь.

Теплый летний полдень встретил меня солнцем и возбужденным гомоном прохожих. Сегодня на улицах города было как никогда шумно и оживленно; к тому же очевидно, что не одна я вырядилась в свое лучшее платье. Многие девушки выглядели необычно нарядными, словно надеялись наравне со знатными красавицами сойти за принцесс. Правда, самих экипажей с «гостьями» столицы пока не было видно.

— Илона! — окликнул меня знакомый голос, и я оглянулась. Моя соседка (и по совместительству лучшая подруга Леа) догоняла меня, придерживая пальцами поля широкополой шляпы с искусственными цветами. Я едва смогла подавить смех: эту шляпу Леа уже сто лет как не надевала, считая «безнадежно франтовской». А сегодня, выходит, подходящий повод «выгулять» эту вещицу.

— Хороша! — не удержалась я от ехидства, едва Леа поравнялась со мной. Та заметила мою насмешку и обиженно надула губки:

— Ты тоже вышла не в самом худшем своем платье!

— Да ладно, — примиряюще улыбнулась я, цепляясь за локоть подруги. — Ты замечательно выглядишь! И я серьезно.

Леа очаровательно улыбнулась, отчего у нее на щеках образовались две ямочки. Она и правда была очень хорошенькой: черные кудряшки обрамляли миловидное лицо, а зеленые глаза всегда светились живым любопытством и дружелюбием.

— Ты тоже, Илона. Ну что, куда путь держишь? В лавку швейных принадлежностей?

— Ты права, моя провидица! — рассмеялась я, и мы с Леа дружно двинулись в сторону базара.

Здесь сегодня царила невероятная толчея. Такого я давно не видела; нас даже охватило ощущение праздника — оно было буквально разлито в воздухе, вместе с ароматом цветочных духов. На центральной площади была растянута алая лента с вышитыми на ней словами «Приветствуем принцесс!». Несколько продавцов сновали по площади, стараясь продать как можно больше золотистых и алых воздушных шаров, а другие предлагали напитки — в том числе какие-то заморские, вроде шипучей красноватой жидкости в высоких бутыльках.

Мы с Леа с трудом протиснулись к двери в лавку, цепляясь друг за друга и смеясь. Настроение было приподнятым.

В лавке было душно, и здесь также толпились посетители — в основном девушки, выбирающие себе ткани на платья или ленты для волос. Они шушукались, хихикали; шуму от них было много, а вот толку и прибыли — как от покупательниц — мало, и лавочник посматривал на них с измученным видом. Зато при виде меня, — постоянной клиентки, — он искренне улыбнулся.

— Илона, добро пожаловать! Что в этот раз мне завернуть для Мирты?

— Радужных ниток и пять метров золоченой тесьмы, пожалуйста, — попросила я, останавливаясь у прилавка.

— Сию минуту, — кивнул продавец и принялся перебирать катушки с нитками в резном деревянном ларце.

Меж тем на улице послышался какой-то шум и приветственные крики толпы. Неужели проезжает кто-то из знатных особ?.. Я невольно оглянулась.

В окно было видно, как рядом с лавкой остановилась роскошная карета. Из нее выпрыгнул слуга, который затем помог спуститься девушке в пышном платье.

— Принцесса! Это принцесса! — любопытные девчонки столпились у окон, пихая друг друга, чтобы лучше видеть, и хихикая. Впрочем, могли бы этого не делать: девушка явно направлялась к нам в лавку.

Едва она вошла, как все посетители лавки расступились, прижавшись к стенам, чтобы дать дорогу знатной «гостье». Лишь я осталась в одиночестве стоять у прилавка, разглядывая незнакомку.

Высокая, черноволосая, с темно-карими глазами — она показалась бы мне очень красивой, если бы не надменно-презрительное выражение ее лица. Она вошла в лавку с таким видом, будто делала нам всем великое одолжение, и при этом так сморщила нос, словно здесь чем-то невыносимо противно пахло. Не глядя по сторонам, знатная особа гордо прошествовала к прилавку, придерживая подол тяжелого бархатного платья — явно непривычно дорогого и совершенно безвкусного. Она обошла меня, словно предмет мебели, и сразу обратилась к лавочнику:

— Подай мне самые лучшие ленты для волос. И брошки из драгоценных камней. Да побыстрее.

Будто мало ей сиянья драгоценных камней на шее, запястьях и в ушах! Сорока сорокой.