Мир сновидений

Бредет по дороге
безлошадный, бездомный бедняк —
и тюремные дроги
чересчур хороши для бродяг.
Ему чужды тревоги:
отчизна, и дом, и очаг,
семья и налоги —
босяка не волнуют никак…

Лейно принадлежал к богеме и в силу обстоятельств, и по собственной воле — благо стихи скитаются вместе с головой автора и для них нужны только бумага, карандаш и немного света дневного или искусственного.

Лейно писал всю жизнь, но благодарность и. признание получил только посмертно: в январе 1926 года финны, услышав новость, опомнились и загоревали о своем уже забытом было поэте, и этот взрыв чувств был столь же велик, сколь и неожиданен. С годами Лейно обрел статус национального поэта, опередив и затмив Рунебер-га. Его самого это изумило бы — ведь при жизни ничто не указывало на возможность подобного развития событий. Но такова жизнь, и жизнь поэта — в особенности. Обширную биографию Лейно написала именно Л. Онерва Книга вышла в свет в 1932 году и стала одним из самых читаемых ее произведений. Лейно там описывается с любовью, которая теперь — после его смерти — вновь разрешена и велика.

Так что же такое был Лейно? Его истоки — самые что ни на есть финские, но поэтический язык его одновременно и национален, и универсален, как и язык многих его современников, включая русских символистов. Средой его обитания был весь мир, а не только крошечная Финляндия. И все-таки Лейно любил свою страну — только она, казалось, не любила его.

Он был человеком, писал о человеке и для человека. Он был нашим Пушкиным, нашим Блоком, нашим Есениным. Он был Лейно — и с большой, и с маленькой буквы. Человек, который писал то, что чувствовал, знал и умел. Другие вольны были выбирать — Лейно делал то, к чему был призван. Как он сам признавался в 1908 году в стихотворении «Власть выбора»:

Выбирать другие властны,
мне же это не дано;
по путям ходил я разным —
был собою все равно…