Мир Софии

Слияние различных культурных традиций наблюдается и в эллинистической науке. Ключевую роль тут играла Александрия — город, ставший местом встречи Востока и Запада. Если Афины, в которых сохранились школы Платона и Аристотеля, все еще были столицей философии, то Александрия взяла на себя роль столицы естественных наук. При своей огромной библиотеке этот город сделался центром развития математики, астрономии, биологии и медицины.

Эллинизм вполне сопоставим с XX веком, который также характеризуется все большей открытостью мирового сообщества. В наше время это, помимо всего прочего, привело к серьезным переменам в религиозном и общем мировоззрении. Если в начале нашей эры в Риме можно было встретить веру в греческих, египетских и восточных богов, то в конце XX века нет ни одного сколько-нибудь крупного европейского города, в котором не были бы представлены религиозные верования из самых разных уголков земного шара.

Сегодня мы также наблюдаем, как смешение старых и новых верований, философии и науки увеличивает предложение на «рынке мировоззрений». В действительности очень многое в так называемом «новом знании» — товар весьма старый, часть этих идей восходит к эпохе эллинизма.

Итак, эллинистическая философия продолжала разработку проблем, поставленных еще Сократом, Платоном и Аристотелем. Все они хотели ответить на вопрос о том, как человеку следует жить и умирать. Иными словами, на повестку дня были поставлены проблемы этики. В новом мировом сообществе они стали главным предметом философских исканий. Вопрос ставился следующим образом: в чем заключается подлинное счастье и как его можно достичь? Теперь рассмотрим четыре философских течения, занимавшиеся этими проблемами.

КИНИКИ

Говорят, Сократ однажды долго стоял у прилавка с выставленными товарами. «Сколько же есть вещей, без которых можно обойтись!» — наконец выпалил он.

Это высказывание послужило бы достойным эпиграфом к кинической философии, основы которой заложил на рубеже V-IV веков до н. э. Антисфен из Афин. Как ученика Сократа, его в первую очередь привлекала неприхотливость последнего.

Киники (или циники) отстаивали следующий тезис: подлинное счастье состоит не во внешних вещах вроде материального достатка, политической власти или хорошего здоровья, а в том, чтобы не ставить себя в зависимость от этих случайных и недолговечных вещей. И поскольку настоящее счастье не зависит от них, оно доступно любому человеку. Более того, обретя подобное счастье, человек не может утратить его.