Мир, сотканный из иллюзий

— Погоди! — Зерван поднялся и накрыл влажные пятна ладонью. Он поцеловал помощницу в плотно стиснутые губы и убрал руку. Мокрые пятна исчезли.

— Вот! — она оставила бокал в сторону. — Вот я про это как раз. Я участвуют во всех номерах, и понятия не имею, как ты это делаешь! Вот сейчас, как ты это сделал? Почему я не знаю ничего?

— Потому что я иллюзионист. Помнишь? А иллюзионист не раскрывает своих секретов. Это вам не какой-то там шпионаж — это фокусы! Тут надо уметь хранить секреты. Но я тебе один открою.

Зерван нагнулся к самому ее уху и прошептал:

— Ткань платья не впитывает воду. А в моей ладони — салфетка. В нее все впиталось, и никаких следов.

Он снова взял бокал.

— Видишь — теперь в руке нет салфетки. Пока я тебе про нее рассказывал, я ее просто спрятал в карман.

Отличное объяснение, которое устроило бы почти кого угодно. Почти — но не Эхнэю. Она слишком хорошо знала его, видела слишком много выступлений и уже начала задавать вопросы. Она хочет знать секреты, и будет снова спрашивать, будет выведывать и подсматривать.

Каждая из них однажды начинает задавать вопросы. И когда вопросов становится слишком много, когда на них начинают появляться ответы, приходится менять помощниц. Эхнэя была отличной ассистенткой и на сцене смотрелась божественно! Но продержалась меньше других. Ее будет не хватать! Не хватать ему. А больше никто ее не хватится.

— Так что это просто фокус, иллюзия! — закончил он свою речь из глубины кресла, снова обнявшего его тело.

— Это не просто фокус! А ткань как раз обычная, все она впитывает! Смотри!

Эхнэя плеснула вином на платье, и мокрое пятно расползлось по ткани.

— Видишь? Оно промокает. Хватит мне врать!

Она рывком встала, дернула застежку, и платье упало на пол. Не стоило переоценивать такой жест, ей просто нужно переодеться. Сменить наряд, и сменить гнев на милость. Она швырнула платье в лицо Зервану.

— Это просто платье, а ты не просто трюкач! И ты мог бы … Мог бы … Да ты до хрена чего мог бы, если бы не сидел в этом кресле! Столько можно сделать, а ты просто сидишь, и напиваешься!

Не стоило произносить гневные речи, прикрывая тело только прозрачными трусиками. Какой мужчина сможет прислушаться к словам в такой момент?

— Выпей и ты со мной! За твою красоту! За наш общий успех! — Зерван поднял бокал, и Эхнэя возмущенно фыркнула. Она не сказала больше ни слова, пока одевалась в повседневное, уходила, и так гневно хлопнула дверью, как только могла.

— А я и так много чего добился! — чуть обижено сообщил Зерван закрытой двери. — Меня все знают, меня все любят, я сижу в кресле и пью вино по восемь тысяч за бутылку, как компот. Разве этого мало?

Бокал опустел. Он поставил его на стол и провел пальцем по стеклянной стенке. Он не на сцене, тут не нужны никакие эффектные появления, так что не было ни музыки, ни вспышек света. Только облачко тумана, которое почти всегда идет впереди его иллюзий. Бокал снова наполнился вином и Зерван сделал глоток. Что может сравниться с этим прекрасным напитком? Разве что красота Эхнэи в ярости, чем он уже полюбовался, и вкус спелой клубники, блюдце которой теперь висело в воздухе рядом с его креслом.

***

— Так, все собрались и не тупим! Танцевальная группа — вы не в ритме. Вы должно четко следовать за музыкой, никаких отвлечений. Еще раз, с начала!

Танцоры вяло забормотали. Зерван на репетиции совсем не проходил на Зервана, потягивающего вино в гримерке. Шоу превыше всего и никому не позволено отступать от его правил. И если танцоры должны пройти по сцене сотню раз подряд, они пройдут.

— Еще раз, все на исходную!

Танцоры все еще бормотали, и Зерван разобрал что-то вроде: «Да сколько можно-то!» и «Вот же мудак!», но никто не скажет ничего вслух, прямо и громко. Пока он платит им впятеро больше, чем кто угодно другой, им придется четко следовать сценарию шоу.

Фигуры танцоров заполонили сцену, и огни отражались от их одежд, словно живой огонь танцевал перед пока еще пустым залом. В центре этого огня Мастер Иллюзий поднимался в воздух. Никто не смог бы ответить, как он это делает. Ни один танцор не смел отвлечься от своего выступления, что бы просмотреть вверх и разглядеть проволоку, на которой он висит. Там должна быть проволока, это единственное разумное объяснение! Все фокусники так делают, полет — совсем не сложный трюк! В отличие от исчезающего фонтана.

Зерван протянул руки перед собой, и из центра его ладоней забил родник. Он становился сильнее, рос, и превратился в фонтан. Когда иллюзионист развел руки в стороны, два потока воды блеснули в лучах прожекторов. Вода взлетала к потолку и падала вниз, но исчезала, не касаясь танцоров. Ни одна капля не упала на сцену.

Во всяком случае, так должно быть. Исчезающий фонтан оживет, оторвется от ладоней иллюзиониста, промчится над зрительным залом. Он превратится в дождь, и сменится снегом. Снег упадет в зал и растает, не составляя следов. Новое шоу, полностью построенное на погоде, будет прекрасным! Если пройдет, как задумано.