Мир Стражей. Война Стихий. Луч во Тьме

— Лжет этот ублюдок, сын пса! — ответил он.

Я моментально развернулся и мощно толкнул эту сволочь, но между нами встал Третий.

— Как ты сказал? Трус! Мразота двуличная, — взбесился я, прорываясь к мексиканцу.

— Ублюдок русской собаки!

— Ты что-то имеешь против русских?! — взбесился Артур.

Из глаз пошла голубая дымка, и мы мигом успокоились. Но Третий остался стоять между нами. Воин тяжело выдохнул, успокоив фантома.

— Ты, щенок, что-то перепутал. Ты на территории этой страны, разговариваешь на этом языке и я, твой командир, русский!!!

Мексиканец нервно сглотнул. Артур отвернулся в сторону, нервно шевеля челюстью.

— Вы двое, теперь мои личные враги номер один! — сказал наставник. — Я сделаю все, чтобы вы вылетели отсюда! А в тебе, Тринадцатый, я разочарован вдвойне…

Я опустил глаза и теперь смотрел на Артура в упор. Меня всего трясло от злобы и обиды, костяшки пальцев побелели от напряжения. Наставник подошел ближе ко мне и я теперь видел лишь его глаза.

— Бальд столько о тебе говорил. Я думал, что прекрасный боец для клана выйдет. Жаль, что мы оба ошиблись… Ты всего лишь хотел перед девушками выпендриться…

— Никак нет, — едва не прорычал я.

— Так точно… Пошли вон отсюда. Все трое!

Мы развернулись кругом и вышли из кабинета. Там нас ждали три здоровых парня с нашей группы, которые немедленно подошли к Шестому. Тот развернулся ко мне, едва дверь закрылась.

— В следующий раз, Тринадцатый, разговор с тобой будет коротким. Если хочешь жить — не вставай у меня на пути…

Тусклое освещение коридора освещало лишь его широкие ноздри, да светящуюся лысину.

— Я уже испугался, — ответил я, глядя прямо в глаза. — Ты едва не лишил человека жизни…

— А это мое дело…

— А ты знаешь цену человеческой жизни?! — вскипел я.

— Ценитель мира? Ты церковь перепутал, дружок. Здесь готовят Воинов, а не монахов…

— Именно, Воинов. А не позорных сук и свиней вроде тебя…

Мексиканец рванул ко мне, но его схватили его друзья. Он остановился, приятели тянули его назад, с ненавистью глядя на меня. Мексиканец показывал на меня пальцем, довольно улыбаясь:

— Мы еще разберемся, Тринадцатый… скоро…

— Конечно…

Мексиканец с дружками исчез в дверях через секунду. Я проклинал весь белый свет, и все же пошел вперед. Впереди были комнаты нашей группы. По коридору ходили мои сокурсники, в том числе и девушки. Нет, не так. В том числе и она. Все оборачивались, когда видели меня. Лишь сейчас я почувствовал, как кровь медленно бежала к шее. Губа кровоточила. Третий, который шел за мной, выровнялся и остановил.

— Братиш, ты извини. Я не сильно тебя?

В этот момент я подумал, что он просто хочет опустить меня перед группой, но в глазах я прочитал искренние извинения. Я мотнул головой и двинулся дальше, но он меня вновь остановил:

— Да погоди ты. Реально извини! Я же не знал, что ты из наших. Просто ты против Шестого пошел, ну, я и…

— Ничего, все нормально…

— Я ж не знал, что так все будет… А ты красава. Спас араба… Без обид? — он протянул мне руку.

— Конечно, — сказал я.

Третий подтащил меня к себе и обнял, как это принято у пацанов с улицы. Руки были в таком положении, словно мы были в спарринге по армреслингу. Я называл это братским приветствием. Он отстранился от меня, не разжимая руку:

— Красава, братиш. Ты если че обращайся. Я в девятой комнате, — он указал на комнату, по соседству с моей. — Рокером называют…

Я не знал, как представиться, но потом вспомнил Бонда и Тора.

— Ведьмаком прозвали, — сказал я.

Он разжал руку, кивнув.

— Будем знакомы, брат. Точно все нормально? Ну, ладно. Удачи, Ведьмак…

Он мигом влетел в свою комнату. Я постоял еще пару секунд, вытирая подбородок и шею от крови. Лишь потом я заметил цепкий девичий взгляд. Она стояла у стола в коридоре, помогая подруге в решении задачи. Но теперь она в упор смотрела на меня. Мы встретились взглядами, и мне от чего-то стало стыдно.

— Ты чего? — спросила ее подруга.

Но она смотрела на меня. Подруга, заметив меня, хитро улыбнулась и вновь взглянула на нее. Я опустил голову и вошел в свою комнату, Не то было настроение для знакомства. Совсем не то. В комнате были Бонд, Ли и Кудряш, горбатившиеся над тетрадями по математике. Я снял китель, футболку и бессильно рухнул на кровать, я даже не помнил, куда я кинул вещи. На кровати я почувствовал что-то шершавое и достал рукой, не вставая. Это были липучки с шевроном, номером и группой крови. Как раз их на кителе не хватало. Я положил их на тумбочку и уткнулся лицом в подушку.

— Герой, ты математику не собираешься писать? Тут такие задачи! — услышал я Бонда.

— Вставай, Рембо! — сказал Одиннадцатый. — Математику решать это тебе не мышцы качать!

Я прорычал в подушку и поднял голову. Затем полез рукой в тумбочку, даже не встав, достал белую тетрадь и кинул ее на стол удивленным парням.

— Вернуть только не забудьте, если кто будет искать — скажите, что я умер…

Затем я услышал шебуршание тетради, но сам уже был в полудреме.

— Фига себе, ты когда успел-то? — спросил кудрявый. — Блин, я даже таких формул не знаю…

— Кудряш, заткнись. С ответами же сходится, — заметил Седьмой.