Мир Стражей. Война Стихий. Луч во Тьме

Я увидел такой же штрих, как у меня, но рядом был выжжен маленький дракон, что означало одно — этот человек истинный мирландец, все его предки родились в этой разрушенной и разрозненной, закрытой, но великой стране. Я вспомнил одну из традиций: в этой стране не приняты рукопожатия. При встрече мужчины берут друг друга за середину предплечий, чуть выше штрих-кода. Тем самым они выполняют приветствие и проверяют: нет ли в рукаве оружия.

Я медленно и неуверенно протянул руку. Неужели очередная проверка?

— Мастер Георг, по-моему, и так ясно кто он, зачем это доказывать лишний раз? — спросил Тор.

— Я сильно сомневаюсь в этом, господин Тор, из-за последних событий. Сколько лет у нас не было подобных людей? Были ли у него какие-либо магические способности? — выпалил Игнатий.

— Ну…, - Воин-снабженец перевел взгляд на племянника.

— Пока, что только телекинез, — ответил Артур, завязывая правый берец.

— Он чаще всего развит у Воинов. У нас просто более сильный Воин. Я, конечно, рад, что именно у нас, но он не Страж, — скептически заверил Игнатий.

Я опустил глаза, сердце ухнуло в груди, я резко отдернул руку. Голос Верховного магистра звучал, как приговор, и звучал так уверенно, что я моментально забыл все факты того, что я Страж. Ведь все, что было, есть и у Воина. Все это время Георг не отводил от меня взгляда.

— Эй, Ведьмак! — крикнул Артур, став в полный рост. — Никогда нельзя сдаваться! Слышишь, никогда!!! Ты это делаешь не для себя! Для своих родителей, за погибшего друга, за Артема! Не сдавайся!!!

Я сильно удивился: с чего бы вдруг Сволэну помогать мне поверить в себя? Я посмотрел на свою ладонь, затем в глаза стоящего перед мной мужчины. Интересно, кто он? Не отрывая взгляда, я медленно протянул руку и схватил его за предплечье, ладонь легла точно на дракона. Он также обхватил мою руку и обвел взглядом всех присутствующих.

— Манакэ син холув син стреб, — произнес он, затем посмотрел на меня. — Голунэус ин маструм.

— Ин голунэус…, - с акцентом ответил я.

Он слегка улыбнулся, а затем я почувствовал, как его рука нагревается. Глаза Георга неожиданно загорелись огнем, карие глаза превратились в красные демонические, зрачок исчез за пламенем радужки, правая рука вспыхнула огнем, кожа на ней почернела и треснула. Из трещин был виден адский огонь, бушующий под кожей. Передо мной стоял настоящий демон из ада.

Я начал кричать от боли, но вскоре собрался и стиснул зубы, глядя на собственную руку. Я растерялся, совершенно не зная, что делать. Моя кожа начала чернеть от ожогов, ладонь дико болела, я чувствовал, как языки пламени прожигают до костей. Я наклонил голову, сквозь зубы пробивался стон. Прошло лишь несколько секунд, но я готов был умереть, но только не чувствовать эту боль.

Кожа на руке полностью сгорела, почернев, местами я видел даже собственную кость и едва не потерял сознание. Меня всего трясло, я ничего не мог сделать, Георг слишком крепко держал руку.

— Я же говорил, — немного разочарованно произнес магистр.

Тор с жалостью смотрел на меня, словно это он был виноват в случившемся. Лишь Сволэн продолжал настойчиво смотреть на меня, в глазах была уверенность. Внезапно, я почувствовал еще кого-то рядом, но никого не видел, все мое внимание забрала больная рука.

— Вспомни, кто ты…, - сказал уже знакомый бархатный девичий голос.

Я вскрикнул, закрыв глаза, и выпрямился. Через ресницы начал пробиваться голубой дымок, я почувствовал, как сила возвращается ко мне, вливаясь в каждую клеточку моего организма, в каждый укромный уголок сложной системы, усиливая его до безграничных возможностей. Поврежденные мышцы руки быстро восстановились, кожа начала приобретать природный цвет, в некоторых местах она затягивалась прямо на глазах.

Рука Георга затряслась в усилии, пламя разгорелось сильнее, но я уже не чувствовал огня. Внутри меня было что-то новое, что-то, что я чувствовал лишь однажды: в школьном коридоре, когда я стоял на коленях с окровавленным лицом, рядом рвались трубы с водой, сковывая Магика льдом. Тогда мне казалось, что эта огромная сила откуда-то извне, но сейчас я понял — она идет из меня. И я ее боялся все это время, только из-за нее я боялся выпускать фантом из тельной оболочки, потому, что это страшная сила. И слишком мощная, неуправляемая.

Но сейчас я стал понимать, как и что делать, сердце наполнилось спокойствием, я перестал скалиться от боли, был холоден как лед, спокоен, как родник и одновременно бешеным, как шторм в океане. Правая рука до половины локтя внезапно стала прозрачной, словно вырезанной изо льда, но я мог ей двигать. Я смотрел на белый кафель через призму льда собственной руки и не мог поверить в это.

Я перевел взгляд на Георга и сжал руку сильнее, жар вокруг быстро падал, его рука едва горела, окружающая нас техника и мебель начала медленно покрываться инеем и льдом. Теперь он скалился от боли, стараясь вновь обжечь меня. В левой ладони я почувствовал приятное тепло, из нее вновь лился ослепительный свет. Георг перевел взгляд на нее и изумился, или испугался.