Мир Стругацких. Рассвет и Полдень

– Да, прочитал, господин профессор. Там есть неприятные замечания, но все они подтверждаются фактами, и мне показалось, что факты изложены верно. Может, немного язвительно, но это же газета…

– Дэк, – профессор усмехнулся, – даже для гения вы чересчур наивны. Нельзя так. Верно, неверно… всему есть свое место и время, есть уровни, на которых можно делать замечания. Может быть, наш ректор – не идеал ректора, но бывают варианты и похуже, много хуже. Наконец, есть правила игры, понимаете?

– А «Пересчет» их нарушает?

– Это мне представляется очевидным.

– Но ведь газета разрешена к печати?

– Это ничего не значит. Ну что вы так смотрите, Закаста? Цензура сейчас не та, что в империи, типографским свинцом в подвалах охранки никому глотки не заливают. Разрешено все, что не запрещено, но до поры до времени.

Дэк потряс головой, повторил про себя. Еще один коан, доступный не всякому отличнику школы прогрессоров. Однако он решил не отступать.

– Но ведь это университетская газета. Я видел в выходных данных – «печатный орган архивно-статистического факультета».

– А, действительно. Это занятная история. Я закурю, вы не возражаете?.. Да, так вот. Газета университетская, причем очень старая, выходила еще до войны. Милейшее было издание, сугубо для своих. Результаты статистических исследований в изложении для народа – сколько краснохвостого тарася выловили рыбаки губернии за последние пять лет, сколько детей учится в муниципальных школах и сколько в частных, сколько цветов высажено на городских клумбах, и на последней странице – стихи сотрудниц, поздравления с юбилеями и рождениями детей, некрологи… Думаю, читало ее человек двадцать. А потом пришел нынешний главный редактор. Он тоже кончал архивно-статистический, стал бакалавром, а магистром почему-то не стал. По слухам, он вложил собственные деньги, обновил оборудование, потом набрал внештатников, старый состав понемногу проводил на пенсию. При этом формально газета держится прежнего курса – публикация результатов статистических исследований с популярными комментариями. Факты и цифры из жизни города, про те же муниципальные и частные школы. Но какие это теперь факты и какие цифры… И, главное, какие комментарии!

Профессор вытащил платок из кармана и стал протирать пенсне.

– Этот, как его… господин Мелга думает, что он самый умный. Не знаю, куда смотрит декан архивно-статистического… впрочем, там у них, кажется, дама… рано или поздно они доиграются, таково мое мнение. И мой вам совет: откажитесь. У вас же теперь нет проблем с деньгами, а если господину губернатору станет известно, что вы сотрудничаете с «Пересчетом», то разрывом контракта вы не отделаетесь.

– А если я не откажусь?

Профессор Недже удивленно поднял брови, потом усмехнулся:

– Девушка?.. Ага, то-то я смотрю, у вас волосы почернели, Закаста. Ну что ж. Как говорил мой папаша, твоя женщина должна иметь солидное приданое, твоя женщина должна быть идеалом красоты, и самое главное – эти женщины не должны знать друг о друге. Но на вашем месте я бы выбрал что-то одно.

Он убрал пенсне в карман и добавил как бы про себя:

– И я знаю что.

Совет профессора следовало признать дельным, поэтому по дороге домой Дэк купил в аптечной лавке дешевые таблетки от изжоги в бумажной упаковке. Забравшись на чердак, вытащил из-под пола свою аптечку. (Настил обрывался не доходя до порога, и тайник был прямо в балке перекрытия, затянутый биотех-древесиной; вероятность обнаружения хонтийскими криминалистами даже в случае обыска стремится к нулю.) Достал инжектор, зарядил и прижал к таблетке, не вскрывая ячейку.

Нет ничего особенного в том, что бедный студент страдает гастритом. В редакции никто не удивится. А господину губернатору про «Пересчет» знать ни к чему, это верно. Если вытащат первый визит в редакцию, скажу, что он был и последним. Звали, предлагали, отказался.

Жалко только, что…

Что тебе жалко, Эшхольц? Ты на работе или в театре?

Что я не буду помнить их лиц.

Говори о ней в единственном числе, прогрессор. Считай, что это твой долг перед дамой – не помнить ее лица. А ради будущих сентиментальных реминисценций можешь при следующем походе в редакцию нацепить «третий глаз». Вот так.

Теперь можно было заняться делом. Дэк развернул бумаги из «Пересчета» и начал готовить иллюстрации к материалам.

Специалистам по дозиметрии, работавшим в зоне отчуждения, инкриминировали шпионаж в пользу Страны Отцов. – Шпион из комиксов, сидя перед шпионской радиостанцией, записывает в шпионском блокноте цифры и хорошо всем известные единицы измерения – значения радиации в приграничье.

Ветераны войны с будущего года лишаются льгот при оплате жилья. – Старый человек сидит в кресле перед пустой коробкой телевизора, на экране видно то же, что вокруг: изрытое снарядами поле.