Мир своими руками (СИ)

Уильям и Альберт, тем не менее, были далеко не дураками. Я изначально представлял их себе просто многообещающими студентами, вызванными сюда подобно нам, однако их познания были на очень высоком уровне. А вот чего явно не хватало, так это практики. Работа учёного – это вам не просто дёрнуть током крысу и посмотреть, что будет. Это ещё и строгое оформление протоколов, использование сложной аппаратуры, расчёты, перерасчёты и прогнозирование. Но ведь и это не встало преградой для ребят. Они с поразительной точностью усваивали все аспекты с первого раза.

С нами они общались неохотно. Всюду ходили только вдвоём, тихо обсуждая что-то между собой, говорили со всеми только по работе. Я всё это списал на адаптацию к жизни и работе здесь, и попробовал завести разговор.

– Помощь не требуется? – они сидели за микроскопами и записывали наблюдения.

– Нет, не надо. Мы позовём доктора Маркуса, если что, – отозвался Альберт.

– Просто он не любит, когда его отвлекают по пустякам. Поэтому лучше обращайтесь к другим. В любой момент.

– Он сам сказал в первую очередь идти к нему, так что не обижайся, – интересненько. Обижаться не буду, а по поводу первой очереди переспрошу.

– Странно. Почему у кого-то из команды есть такие привилегии? – по-прежнему не отрываясь от микроскопа, Вескер продолжил совершенно будничным тоном.

– Ну, во-первых, мы не в вашей команде. Во-вторых, доктору Маркусу, видимо, виднее, кому стоит доверять дела.

Это ж как надо уметь с такой пронзительно-ледяной прямотой говорить с более опытными коллегами! Прокрутив эту реплику в голове ещё раз на случай, что я что-то не так понял, я собрал в кулак всё своё самообладание и выдержку.

– Что ж, надеюсь вы его не подведёте. Иначе он быстро вернётся к тем, кто действительно даёт результаты.

– Не сомневаюсь. Именно поэтому мы работаем, а не языком чешем, – так, ну это уже явно ни в какие ворота не лезет…

– Друзья! – вдруг подал голос Уильям, обернувшись к нам обоим, – Зачем на ровном месте разругались? Альберт, ну ты и бука, конечно, – он с упрёком покачал головой, глядя на своего товарища. – Марти, а ты чего хотел? – прозвучало довольно-таки с наездом, но я пропустил мимо ушей.

– Вообще-то я хотел хоть какой-то контакт наладить, но, похоже, не судьба. Что ж, я всё понял, не смею отвлекать, – я поднял ладони вверх в знаке непричастности к дальнейшей беседе и уже собрался уходить.

– Ладно, стой, подожди, – вдруг заохал Вескер, подходя ко мне. Хотя бы при работе с микроскопом он снимает свои чёрные очки, потому в этот раз я впервые увидел его без них. В глазах у него был абсолютно серьёзный взгляд, который спустя пару секунд сменился на более дружелюбно-располагающий. – Не хотел грубить. Правда не хотел. Проехали? – он слегка улыбнулся и протянул руку. Я пару мгновений поразмышлял, стоит ли ему прочесть какую-нибудь воспитательную мораль, и всё-таки решил этого не делать.

– Проехали, – я пожал протянутую крепкую руку, и Альберт вернулся на своё место.

– Если всё же действительно хочешь помочь, пересмотри вот эти срезы на предмет некроза, а то мы в спешке могли не заметить.

Я взял на заметку, что у Вескера характер тяжелее некуда. Думаю, если сильно не обращать внимания на его склонность к попыткам поставить себя выше других, то нормальный, конструктивный диалог можно получить. А если Уильям в случае чего снова остановит своего друга, то тогда проблем вообще не будет.

В уже просмотренных срезах тел пиявок некроза действительно не было. По словам ребят, обычные дождевые черви умирали после заражения Прародителем и очень быстро. Причиной смерти было стремительное омертвение гладких мышц кровеносных сосудов, из-за чего останавливалась кровь. Пиявки хоть и были близкими родственниками дождевых червей, такому воздействию после инфицирования вирусом не подвергались.

– Маркус сказал, что одна из групп пиявок его очень заинтересовала, – повествовал Биркин. – Они вроде бы стали эффективнее усваивать пищу, если я правильно понял.

– Вчера он при нас съел упаковку шоколадных конфет, а после дал своей сладкой крови на пробу пиявкам, – добавил Вескер.

У меня глаза на лоб вылезли. Я, конечно, знал, что доктор Маркус такой, но не знал, что настолько. Похоже, его ничто не остановит на пути к разгадке. Оставив ненужные мысли, я поинтересовался.

– Пиявок проверяли на ферменты?

– Да. Маркус в первую очередь заподозрил сверхнормальную экспрессию гексокиназы*. Мы с Уиллом это подтвердили и обнаружили ещё огромное количество глюкозных транспортёров**.

– То есть Прародитель не стал убивать пиявок, а сделал из них настоящих обжор, – снова тот самый момент, когда некое прояснение создаёт гораздо больше новых вопросов. – Почему именно они не погибают? Почему именно эти гены попали под влияние? – бормотал я себе под нос.

– Всё это чертовски интересно, – Биркин, тем не менее, меня услышал – Меня больше беспокоит, почему в сутках всего 24 часа? Я же ничего не успеваю! – Вескер подошёл к нему и несильно, но звонко хлопнул его по спине.

– Побереги свои мозги, зубрилка. Нам с тобой они ещё пригодятся.

***