Мир теней

XVII-XVIII вв. С такой площадки хорошо просматривалось море, и можно было издалека разглядеть

возвращающееся судно, которое часто везло скорбную весть жене моряка о его гибели (отсюда название).

лучшую подругу, бабушку, рогалики, Сохо7, – чтобы подарить мамочке то счастье, которого

она заслуживала.

Но я как-то не подумала, что мне впервые в жизни придется жить в доме.

И не просто в доме, а, как с гордостью сообщил Энди, доставая мои сумки из машины

и вручая их сыновьям, в построенном в тысяча восемьсот сорок девятом году и полностью

реконструированном здании. В девятнадцатом веке здесь располагался пансион, и, по всей

видимости, у него была не самая лучшая репутация. Иногда в передней гостиной из-за карт

или женщин вспыхивали споры, которые заканчивались перестрелками. В стенах до сих пор

виднелись дырки от пуль. Вообще-то Энди даже украсил одну из них рамкой, вместо того,

чтобы заделать. Это немного ненормально, смущенно признался он, но ведь так интереснее.

Энди готов был поспорить, что мы живем в единственном доме на холмах Кармела, в стенах

которого есть дыра от пули, появившаяся в девятнадцатом веке.

Ха! Я в этом и не сомневалась.

Мама продолжала поглядывать на меня, пока мы поднимались на крыльцо по высокой

лестнице. Она явно переживала, каким будет мое мнение. На самом деле, я была немного

раздражена тем, что мамуля меня не предупредила. Хотя и понимала, почему она так

поступила. Если бы она рассказала, что купила дом, которому больше ста лет, я бы никогда

сюда не переехала. Я бы осталась с бабушкой до тех пор, пока не настало бы время уезжать в

колледж.

Потому что мамуля права: мне не нравятся старые здания.

Хотя я и понимала, что именно это старое здание очень даже ничего. Стоя на крыльце,

можно было разглядеть внизу весь Кармел: городок, долину, пляж, океан. От

открывающегося вида просто дух захватывало. Многие заплатили бы миллионы – и, судя по

роскошной отделке соседних домов, таки заплатили – за такой вид, так что мне совершенно

не на что было жаловаться.

И все же, когда мамуля предложила: «Пойдем, Сьюз. Я покажу твою комнату», - я не

смогла сдержать легкой дрожи.

Внутри дом был таким же красивым, как и снаружи. Я узнала мамины вещички –

одни сверкали полировкой, другие радовали глаз желто-голубой расцветкой, – и мне стало

немного легче. Тут был буфет, который мы с мамой купили во время одной из поездок в

Вермонт на выходных. На стенах гостиной висели мои детские фотографии вперемешку со

снимками Сони, Балбеса и Дока. В кабинете во встроенном шкафу я заметила мамины книги.

Повсюду попадались ее растения, за перевозку которых она заплатила бешеные деньги, не

сумев с ними расстаться. Они стояли в деревянных кадках, висели в кашпо на окнах с

витражными стеклами, были расставлены на перилах в конце лестницы.

Но тут же находились вещи, которых я не узнавала: блестящий белый компьютер

возвышался на столе, за которым мама выписывала чеки для оплаты счетов;

широкоэкранный телевизор с тянущимися к нему от какой-то видео-приставки проводами

смотрелся нелепо на камине в кабинете; возле двери в гараж стояли прислоненные к стене

доски для серфинга; огромный слюнявый пес подбежал ко мне и, похоже, решив, что у меня

в карманах припрятано что-то вкусненькое, полез туда своим большим влажным носом.

Все это выглядело как-то чужеродно, как будто все эти мужские вещи бесцеремонно

вторглись в жизнь, которую мы с мамой создавали для себя. К этому мне еще предстояло

привыкнуть.

Моя комната располагалась на втором этаже, прямо над козырьком крыльца. Всю

дорогу из аэропорта мама, нервничая, снова и снова рассказывала о банкетке, которую Энди

7 Сохо (англ. SoHo) – район г. Нью-Йорка, примерно 20 кварталов в Южном Манхэттене между Хаустон-стрит

на севере, Канал-стрит на юге, Бродвеем на востоке и Западным Бродвеем на западе. Здесь бывшие

промышленные склады превращены в жилые дома и студии художников. Район некогда носил название «Сотня

акров ада» из-за постоянных пожаров. Ныне это рай для туристов, устремляющихся сюда, чтобы побывать в

многочисленных художественных лавках и галереях. Фасады домов украшены орнаментами из кремниево-

углеродистого сплава, создающего эффект чугунного литья. Название произошло от фразы «SOuth of HOuston»

= (район) к югу от (улицы) Хаустон.

сделал в эркере. Из окна открывался тот же вид, что и с крыльца: широкий обзор всего

полуострова. С их стороны, и правда, было очень мило отдать мне такую хорошую комнату

– с лучшим видом во всем доме.

Нижнюю половину стен спальни Энди обшил деревянными панелями с замысловатым

белым узором, а верхнюю отделал кремовыми обоями в голубых незабудках. Ими же он

обклеил мою собственную отдельную ванную. А еще мама с Энди купили новую кровать –

на четырех столбиках с кружевным пологом, которую мама всегда мечтала мне приобрести,

но никак не могла себе позволить. И когда я поняла, сколько усилий они приложили, чтобы я

– ну, или, по крайней мере, некая вымышленная, чересчур женственная девчонка… не я,

потому что у меняникогда не возникало необходимости в туалетном столике со стеклянной