Мир тесен

— Ну да. Праздник же. На День авиации тоже съезди, ладно? Меня, может, в авиацию возьмут. Она замечательная.

— Кто? Авиация?

— Дурачок ты.

— А ты кто? — обиделся я. — Подумаешь, влюбился! Событие мирового значения!

— Она умная, — сказал Колька, будто не услышав меня. — И красивая. Я спросил: «Будешь меня ждать?» А она знаешь что ответила?

— Знаю. «Буду тебя ждать, Колечка, по гроб жизни».

— Эх ты, теленочек! — Колька и второй окурок отправил в форточку и пошел к двери. — Значит, не забудь, — бросил на ходу. — Второго мая.

* * *

…Тороплюсь, потому что до следующей ракеты надо успеть вычерпать воду. Мы торопимся. Три каски — три черпака. Три призрака.

Уровень воды в мотоботе понижается медленно, но все же понижается. Они проступают черными бесформенными массами — один в корме, другой посредине, возле мотора. Каждый раз, погружая каску в воду, я взглядываю мельком. Кажется, оба лежат ничком. Лучше не смотреть.

Плеск, плеск, плеск выливаемой воды.

Литвак замечает еще пробоину в обнажившихся досках правого борта. Вгоняет в нее еще ком ветоши. Бьет по затычке ногой: прочно ли сидит. Выпрямляется, прислушивается к чему-то. Или, может, принюхивается. Шмыгнул носом, схватил каску, вычерпывает. Щуплый на вид паренек — но крепкий.

— Шабаш! — командует Литвак.

Вода еще не вся вычерпана, покрывает стлани, но раз шабаш — значит, шабаш. Наше дело — выполнять команды. Литвак вытаскивает из шлюпки буксирный канат — и тут взлетает ракета.

Падая на дно мотобота, я успеваю увидеть рядом с собой страшное, разбухшее, зеленое (от света ракеты?) лицо. Нет, не ничком лежит Колька Шамрай у кормовой банки — там, где его срезала пулеметная очередь. Навзничь лежит… рот оскален… глаз не видно… Колька, ты?.. Господи, Колька!..

Догорела ракета — оживают призраки.

Теперь, когда вода почти вычерпана и пробоины заделаны, мотоботу полагается всплыть, но отмель все еще держит его. Нос, видно, увяз в плотном песчаном грунте, в гальке, в камнях застрял. Мы перебегаем с борта на борт, раскачиваем мотобот. Туго поддается, со скрипом. Под килем скрипит и скрежещет. Ага, закачался. Литвак шлюпочным узлом привязывает буксирный конец к кормовой банке.

Ну, все. Перелезаем в шлюпку, беремся за весла. Под ногой у меня звякает брошенная каска, Литвак шепотом обкладывает меня в пять этажей, несколько секунд мы прислушиваемся. Тихо. Ну — весла на воду!

Теперь, с мотоботом на буксире, у нас уже не та скорость. Мотобот вихляет из стороны в сторону, прыгает на зыби, буксир то провисает, то рывком натягивается. А ветер заметно усилился, гонит волну, посвистывает. По-моему, ночь стала темнее. Лысая башка «Тюленя» еле видна, а ведь мы от него ушли недалеко. Мотобот дергает буксирный конец и отбивает поклоны шлюпке. Представляю себе, как изумятся утром финны, не увидев его на привычном месте. Сатана перкала! — воскликнут они. Кто увелайнен мотоботинен?

Меня вдруг охватывает веселая удаль. Хочется ткнуть Т. Т. кулаком под ребро. Хочется хлопнуть веслом по воде и обдать Литвака холодным душем. Впрочем, он и так весь мокрый.

Полдороги прошли как будто.

Удар волны, брызги в лицо. Буксир, мгновенно натянувшись, лопается с коротким кряканьем. Черт! Мы перестаем грести. Литвак, придерживая румпель, перегибается через транцевую доску, вытягивает обрывок каната. Мотобот разворачивается боком к волне и, неуклюже раскачиваясь, начинает как-то очень быстро удаляться. Его несет обратно к «Тюленю». К насиженному месту. Литвак резким взмахом руки велит нам поворачивать. Т. Т. табанит, я загребаю что есть сил. Шлюпка, кренясь, разворачивается и пускается вдогонку за мотоботом.

Нагнали. Вплотную не подойти — сильная волна, шмякнет друг о друга, щепки полетят.

— Кынете мне конец, — говорит Литвак.

И, оттолкнувшись от планширя, прыгает в воду. Быстрыми саженками подплывает к мотоботу, берется рукой за борт…

Ракета! Будь ты проклята!

Светло, как утром. Прятаться негде. Вот это прихватили нас. Вот это прихватили. Оцепенело смотрю, как Литвак, подтягиваясь и суча ногами, влезает в мотобот.

И тут Т. Т., ударив меня локтем, хватает мое весло. Обоими веслами он разворачивает шлюпку и сильными гребками гонит ее к Молнии. Литвак, стоя в мотоботе, кричит что-то, грозит нам кулаком. Вместо гаснущей ракеты тут же взвивается другая, это они всматриваются в нас… и вот уже стучит пулемет. Я пригибаюсь к коленям, головой вниз… чуть не упираю лоб в мокрую решетку рыбины…

Стучит, стучит пулемет. Сво-лочь, сво-лочь…

Оторопь слетает с меня. Я вырываю свое весло у Т. Т. Я наваливаюсь на Т. Т., отбрасываю его к правому борту и хватаю второе весло. Разворачиваю шлюпку и гоню ее, гоню обратно к мотоботу. Откуда только силы берутся? Сейчас все жилы порву. Шлюпка прыгает с волны на волну, Т. Т. сползает с банки на дно, сразу две новых ракеты, гром пулеметов в ушах. И свист пуль. Фить-фить-фить… Только бы успеть проскочить к мотоботу. Только бы до Литвака добраться, а там будь что будет.