Мир тропы. Очерки русской этнопсихологии

Возможно, что это утверждение уже устарело и может быть оспорено с каких-то позиций. Однако и недооценивать его нельзя, хотя бы по тому, как активно развивались за последние десятилетия лингвистические дисциплины типа этнолингвистики, теории машинного перевода, семиотики, интегрального описания языка и другие. Можно, пожалуй, считать, что языковедческий подход снова лидерствует в науках о человеке. Однако меня интересует лишь язык науки психологии, науки о душе.

Последнее время в России снова появился интерес к этнопсихологии. За последнее время вышло несколько работ – авторских и научных коллективов – посвященных этой "научной дисциплине". Я осознанно беру выражение "научная дисциплина" в кавычки, потому что оно, на мой взгляд, предельно сжато и предельно наглядно показывает язык психологической науки. Я бы назвал его "язык-кентавр". Посмотрите, как определяет предмет этнопсихологии доктор психологических наук Ю. П. Платонов во "Введении в этническую психологию": "Предмет этнической психологии в его социально-психологическом аспекте составляют этнические стереотипы, диспозиции и экспектации взаимодействующих субъектов, которые и выступают этническими детерминантами человеческого поведения" [34].

Хочу сразу оговориться, что это пособие было одним из лучших на момент выпуска, и Платонову удалось собрать целый научный коллектив для работы над ним. Однако, после выхода пособия в свет, коллектив распался. Независимо от объективных причин, мы можем усмотреть определенные психологические предпосылки к этому уже в самом определении исследуемого предмета. Для этого достаточно задаться вопросом: а что хотят авторы такого текста?

Вполне можно заявить, что этническая психология в частности и психология вообще еще не определились со своим предметом. Все попытки определения не совпадают с самоназванием. Ставя в одном предложении: "Психология есть то-то…" – психологи, по сути, заявляют: "Наука о душе есть не наука о душе". Следовательно, не изучение души (что бы под этим ни понималось) является основной задачей. Тогда что?

Кстати, русский язык плохо принимает и само выражение "психология", как только оно перестает быть термином. "Наука о душе" не звучит в русском, хотя легко и естественно принимает сходные сочетания, типа наука побеждать или наука мышления.

Полтораста лет психология всерьез сражается за то, чтобы занять место равной среди других наук. Это место равного есть место в обществе, свое место, со всеми вытекающими из этого последствиями. Место в обществе, в первую очередь, всегда достойное место! А у человека, занимающего достойное место, всегда имеется один отличительный признак, показывающий всем его место в обществе и их место относительно него – признак этот называется мундир, форменный мундир в соответствии с табелем о рангах. Мундиром русского аристократа конца восемнадцатого начала девятнадцатого веков был французский язык, который был его главным отличительным признаком от плебса, то есть русского народа. Одежду можно украсть или присвоить, как и трон, но языком надо владеть. В присутствии говорящих на языке аристократии остальные сразу осознают свое место и их место в обществе.

Вот в этом, пожалуй, и скрыт ответ на вопрос о целях, правящих большинством психологов при написании их работ тем языком, который считается языком "научной психологии". Занять достойное место…

В народной культуре, как и в науке, все повторяемо. Это дает основание для вопроса: не является ли цикличность народной жизни, праздников, труда, своего рода признаком "научности" той "психологической теории", которая лежала в основе устроения этой жизни? "Научность" в этом случае означает определенную равноценность народного мировоззрения современной науке с каких-то точек зрения, в частности, с точки зрения повторяемости результата, предсказуемости, нацеленности на решение жизненных задач. Конечно, подобная "психологическая теория" не имеет автора, в то время как наука глубоко личностна, однако, анонимность не есть признак неистинности. Эту теорию мы можем назвать по-русски Мировоззрением, что означает "способ видеть мир". Что это такое – вопрос долгих исследований, но сразу можно сказать, что народное мировоззрение – самый мощный из психологических инструментов выживания в земных условиях, находящийся в распоряжении как непсихологов, так и психологов. И выражается оно, в первую очередь, в языке. И именно в языке мы видим наибольшее расхождение современной психологии со своей материнской средой.