Мир Тропы. Очерки русской этнопсихологии

Современный мистик считает, что раз человек сотворен из праха, то есть из Земли, то и двигаться к Богу надо вверх, то есть последовательно вскрывать в себе один стихиальный центр за другим, одну чакру за другой от низших к высшим, пока не будет достигнуто освобождение. Такое библейско-йогическое смешение отнюдь не есть нечто абсолютно новое. Ранний христианский мистицизм, по крайней мере, времен Лествичника, совершенно определенно использовал не так уж мало медитационных техник, заимствованных у нагомудрецов, то есть, индийских йогов.

Поскольку это мистическое освобождение осуществляется через верхний, тысячелепестковый лотос, Сахасрару, то без малейшего сомнения принимается на веру необходимость поступательного раскрытия чакр от Муладхары до Сахасрары для того, чтобы достичь христианского «Бога на облаке». Более того, создается впечатление полного взаимоподтверждения лествицами различных систем друг друга. Тем более что и система даосских Котлов – Дань-Тяней, с помощью которых выращивается «бессмертный зародыш», в чем-то подтверждает приведенную выше лествицу, помещая нижний Дань-Тянь – Котел силы – ниже пупка, а остальные располагая в теле человека последовательно вверх в местах, примерно соответствующих чакрам. Сюда же, ниже пупка, помещает Силу и мексиканская магическая система Кастанеды.

В результате создается впечатление, что все лествицы создавались или на основе какого-то единого древнего знания, или на основе реального видения структуры сознания человека. Именно эти вполне очевидные закономерности и подтолкнули, видимо, современный мистицизм к поиску некоей синтетической системы, так сказать, Универсальной лествицы, объединяющей все эти, в общем-то, очень разные пути духовного совершенствования. Попытка эта вполне закономерна, вопрос только в том – удачна ли она?!

Если присмотреться внимательно, то впечатление, будто йога подтверждает христианскую идею устремленности к Богу по вертикали, создалось в результате чисто механического совпадения высшей чакры с самым высоким местом стоящего человека – теменем. То, что даосы и Кастанеда признают важной зону то ли ниже пупка, то ли ниже солнечного сплетения, фактически истолковывается и как подтверждение универсальной лествицы, и вертикальной устремленности, хотя для даосов она весьма условна, а для Кастанеды и вовсе отсутствует. Впрочем, как и для суфиев, которые в основном нацелены на проработку сердечного уровня.

Для йоги же весь вертикальный рост есть лишь физиологический акт разворачивания по чакрам таящейся в копчике «змеиной» или огненной силы, Кундалини. Но при всем том, что она разворачивается от крестца до макушки, это вовсе не означает для йога вертикали ни в пространственном, ни в христианском смысле. Пространственно разворачиваться она может и не только в направлении от земли к небу, но и горизонтально, как это естественно происходит, если адепт инициирует ее разворачивание в одной из лежачих поз. Но и после выхода через Сахасрару адепт йоги не устремляется на христианское небо.

И все же, несмотря на эклектичность и уязвимость «универсальной лествицы» современной эзотерики, откуда-то этот «дым» идет, и идет уже тысячелетия. Причем, древность истоков этих воззрений позволяет предположить, что родились они у людей видящих, то есть отражают некую объективную реальность человеческого устройства. Искажения и осознанные отклонения от первоначального образа ради отличия от других, безусловно, накапливались в веках. Но первооснова может быть верной просто потому, что она – физика человеческого естества. А если это так, то игнорировать ее означает искусственно удерживать себя в тупике!

Пути и цели духовного роста представителя любой культуры – результат многотысячелетнего развития и с наскоку не познаются. Сами йоги, наверное, с улыбкой относятся к попыткам Европы играть в индусов. Точно так же отнеслись бы ко всему эзотерическому теоретизированию и в русской деревне. Конечно, и мы можем посмеяться над ними в ответ – еще в былинах можно встретить пренебрежительное отношение столичного щеголя к «деревенщине», «мужику простому, червяку земному». Однако, для любого русского, более или менее всерьез интересующегося собственной культурой, ясно, что насмешки над деревней делались за ее приверженность старине, то есть как раз тому источнику, к которому мы и хотим припасть. А о какой старине мы можем говорить в отношении Руси? Тысяча лет после крещения? Или двадцать пять тысяч лет на территории Европы, если верить сопоставительному анализу археологов на материале орнаментов керамики и народной русской вышивки? Пусть даты уточняют специалисты, однако, и без них ясно, что под названием Русь или под каким-то иным, но народ наш существовал десятки тысяч лет, храня свою культуру всеми доступными ему способами и прежде всего в языке.