Мир царя Михаила

В этом свете фраза: «Новый император будет верен союзным договорам, подписанным еще его братом и отвергнутым племянником под влиянием авантюристов и темных сил, погубивших великого князя Михаила Александровича», – выглядела вполне логичной. Уж очень многих богатых и влиятельных прижала та история с французскими займами. Угу… Вот оно, оказывается, ради чего загорелся весь этот сыр-бор.

Я пометила это место желтым маркером и передала сей «Манифест царя Владимира I» генералу Ширинкину. Тот внимательно прочитал его, дошел до помеченных мною строк и хмыкнул.

– Знаете, Нина Викторовна, – сказал он, – а я ведь ни минуты не сомневался в том, что где-нибудь высунутся уши наших зарубежных «друзей». И хотя государя убили и подданные Российской империи, но оплачено цареубийство было французским и британским золотом, и преследовало иностранные интересы. Уж слишком многим успел насолить покойник за последний месяц. И про вас, Нина Викторовна, здесь тоже не забыли – ведь некие «темные силы» – это вы и ваши коллеги из будущего. – Милейший Евгений Никифорович на последних словах улыбнулся.

Но мне было не до смеха. Если эсеровская пропаганда имела мало шансов на успех, то смута, которая началась в благородном семействе, могла привести к тому же, что произошло на Сенатской площади в декабре 1825 года. А вот это России в данный момент было совсем ни к чему. Надо было срочно вытаскивать в Петербург с Дальнего Востока императора Михаила. Малейшее промедление могло закончиться катастрофой. И возможно, что кое-кто из великих князей повторит судьбу царевича Алексея Петровича. По-иному эта история закончиться никак не может. Любой другой исход будет воспринят как непозволительная слабость власти.

О своих мыслях я рассказала генералу Ширинкину. Он кивнул мне, и сообщил, что полностью со мною согласен. К сожалению, фактор времени работал против нас. При теперешнем состоянии железнодорожного транспорта путешествие из Порт-Артура займет слишком много времени. Морским транспортом – еще больше. Гражданской авиации же еще не было и в помине. И лишь в одном он меня успокоил: у дворцовой охранки не было никакой информации о посланной в Ташкент телеграмме. А значит, сообщение о «выехавшем великом князе Владимире» было или блефом, что уже хорошо, или он участвовал в заговоре и заранее знал время покушения.

Вот это было бы совсем скверно. Истинность этой информации жандармы брались проверить в течение двенадцати часов. В крайнем случае можно будет направить навстречу Владимиру Александровичу жандармов и перехватить его в Вышнем Волочке или Бологом, где и взять под арест. Но в любом случае император Михаил II был нужен в Петербурге как воздух.

И тут, как посланец судьбы, в кабинет постучался и вошел дежурный радист. Он протянул мне бланк радиограммы, полученной только что от адмирала Ларионова. В нем было написано следующее:

«Полковнику Антоновой Н. В.

Личный состав Российского флота на Тихом океане и сухопутные войска в Порт-Артуре и Дальнем присягнули государю-императору всероссийскому Михаилу II. Сам он немедленно отбывает на АПЛ “Северодвинск” через Северный Ледовитый океан в Санкт-Петербург. Ожидаемое время в пути до Копенгагена – восемь с половиной суток, до Санкт-Петербурга – десять с половиной суток.

Командующий объединенной эскадрой контр-адмирал Ларионов В. С.

Наместник Е. И. В. на Дальнем Востоке адмирал Алексеев Е. И.

Представитель Е. И. В. по особым поручениям великий князь Александр Михайлович».

– Ну вот, Евгений Никифорович, – сказала я, показав бланк радиограммы Ширинкину, – скоро вы своими глазами увидите императора. Надо немедленно доложить об этом вдовствующей императрице Марии Федоровне. Пусть готовится встречать сына и предупредит своих датских родственников, чтоб не чинили ему препятствий. А нам с вами к его прибытию надо будет навести порядок в столице. Времени у нас мало, так что трудиться придется не покладая рук…

14 (1) марта 1904 года, 19:15. Санкт-Петербург, Исаакиевская площадь, 11, посольство Германской империи