Мир царя Михаила

Тем временем генерал Ширинкин, дозвонившись до Мойки, 106, Аничкова и Сергиева дворцов, поднял на ноги своих орлов из Дворцовой полиции, Императорский конвой и Дворцовых гренадер. Все его разговоры слышали телефонистки, существа женского полу, а потому любопытные и болтливые. Город, и без того взбудораженный непонятными взрывами, испуганно замер, придавленный самыми невероятными слухами. Часть информации успела дойти и до заговорщиков, но транспорт будущего оказался быстрее.

14 (1) марта 1904 года, 12:25. Санкт-Петербург, Аничков дворец, Невский проспект, 39

Полковник Антонова Нина Викторовна

Завывая двигателем и отчаянно сигналя, БТР несся по Невскому проспекту с невероятной для того времени скоростью – под сорок километров в час. Следом за ним мчался «Тигр». Завидев колонну невиданных огромных машин, извозчики испуганно прижимались к обочине, а прохожие застывали, не веря глазам своим. Только что прогремели непонятные взрывы в центре города, а тут еще и это…

Мы успели вовремя – еще чуть-чуть, и было бы поздно. Группа военных в офицерской форме атаковала Аничков дворец. Одни – с территории садика, примыкающего к дворцу со стороны Александрийской площади, другие – убив городового, стоявшего у моста через Фонтанку, и часового у будки у входа во дворец со стороны Невского. Те, кто был в садике, приставили привезенные на пожарных телегах лестницы к стенам дворца, выбили стекла и пытались проникнуть в окно на первом этаже здания.

Но, похоже, что они не застали обитателей Аничкова дворца врасплох. Едва первый из офицеров попытался влезть в окно, как изнутри комнаты прогремел выстрел, и нападавший, взмахнув руками, рухнул вниз. Судя по звуку, стреляли из охотничьего ружья. БТР резко притормозил у распахнутых настежь ворот садика. А «Тигр», в котором была я и еще два спецназовца, проехал чуть вперед и остановился. Мы выскочили из машины и бросились к парадному входу в здание. В руке у меня был АПС, а вместо длинного драпового пальто я, прямо поверх платья, надела броник.

Офицеров, штурмовавших дворец, было четверо. Один из них, похоже, был подранен часовым или полицейским. Он прижимал ладонь к окровавленному правому боку и держался в стороне от своих товарищей. А те, с упорством, достойным лучшего применения, остервенело ломились в мощные дубовые двери парадного входа, пытаясь их выломать и ворваться внутрь.

Они явно не ожидали нашего появления и заметили нас лишь тогда, когда «спецы» открыли огонь на поражение из своих АК-9. Мятежники даже не успели удивиться, перед тем как умерли. Я едва успела крикнуть бойцам, чтобы они живьем взяли раненого офицерика. Тот и не думал сопротивляться. Он переводил полный удивления и ужаса взгляд с меня на моих «терминаторов». Скажем прямо, выглядели они, действительно, настолько непривычно и грозно, что и в наше время террористы при виде их не выдерживали и расслабляли сфинктер.

Пленного обезоружили и связали. В саду раздалось несколько выстрелов – похоже, что стреляли из нагана, потом десятка полтора коротких очередей из «калаша». Окончательно поставила точку в этом деле очередь из КПВТ.

Наступила тишина. В рации, лежавшей в кармашке моего броника, прозвучала условная фраза:

– Фея, я Пятый, у нас все окей. Шесть «двухсотых», два «трехсотых». Еще двоих слепили теплыми. С нашей стороны без потерь. Охраняем дворец со стороны Катькиного садика и Невского. Как меня поняли? Прием.

Я ответила:

– Пятый, Фея на связи. Оставьте двух человек в садике и доложите обо всем в штаб Османову. Бэтээр подгоните к Сергиевскому дворцу. Похоже, что эти уроды могут и туда сунуться. А я буду выводить Гневную. Как меня поняли? Прием.

Получив подтверждение, я осторожно подошла к дверям дворца. Они были изрядно покоцаны пулями, но назначение свое выполнили – выдержали натиск нападавших.

В окнах первого этажа я увидела испуганные и бледные лица дворцовых слуг. Они, поняв, что опасность миновала и нападавшие обезврежены, по всей видимости, доложили об этом Марии Федоровне.

Вскоре звякнули дверные засовы, дверь медленно отворилась, и в ее проеме появилась гигантская фигура камер-казака вдовствующей императрицы Андрея Кудинова. Пожилой, но еще крепкий урядник в шубе, крытой темно-зеленым сукном, и в высокой смушковой шапке выглядел весьма импозантно. В одной руке он держал обнаженную шашку, а в другой – громадный револьвер «Смит и Вессон». За его широченной спиной я заметила Марию Федоровну – в шубейке, накинутой на плечи, в зимней шапочке и с двуствольным охотничьим ружьем в руках. Увидев меня и моих спутников, она с облегчением вздохнула:

– Слава богу, эти негодяи получили то, что заслужили. Я видела, Нина Викторовна, как ваши люди перебили мятежников, которые пытались забраться к нам через окна, выходящие в садик. Мне даже пришлось в них несколько раз выстрелить, – она воинственно взмахнула ружьем, а я поняла, кто именно так храбро защищался от офицеров-верхолазов.