Мир у твоих ног

— Негодник! Мы все вас очень ждали. Твоя мама, сестра и Лиллиан в гостиной, смотрят какой-то фильм, поэтому и не услышали звука подъехавшей машины. Мы уже просто утомились — весь день не отходим от окон, — неправдоподобно весело, торопливо говорила она, но от Беаты не укрылась фальшь в ее голосе.

Беата поняла, что тетя Джили просто оправдывает свою сестру. Как жаль, что она не мать Ника. С ней бы мы точно нашли общий язык. Она очень милая и совсем не умеет лгать.

— Пойдемте в дом, — пригласила их тем временем тетя Джили, прервав мысли Беаты, которую уже опять стал сковывать страх, сжимая горло ледяной рукой. Ник обнял невесту за плечи, и они вместе пошли следом за тетей Джили, шаркающей походкой направляющейся к дому.

Они вошли в просторный холл, ярко освещенный большой люстрой. Из него вели три двери. Из-за одной явно слышался звук работающего телевизора. Беата почувствовала, как Ник подавил тяжелый вздох и потянул ее за руку.

В изящной гостиной, выдержанной в желто-зеленых тонах и обставленной дорогой антикварной мебелью, в мягких диванах напротив телевизора размером чуть ли не с экран в кинотеатре восседали две женщины. Они сидели спиной к двери, потому не могли видеть вошедших, но в том, что их с Ником приход был замечен, Беата почему-то не сомневалась.

На экране шел неизвестный Беате боевик. Она мельком скользнула по экрану взглядом и, воспользовавшись минутным замешательством присутствующих, оглядела комнату. Да! Обитатели этого дома не жалели средств на его обстановку. Да и чего их жалеть, если все равно девать некуда, с грустным сарказмом подумала Беата. Все было сделано с максимальным шиком и изяществом и вместе с тем строго и не аляповато.

Особое внимание Беаты привлек журнальный столик овальной формы из розового дерева с изящными изогнутыми ножками и резной столешницей, инкрустированной более светлой породой дерева. В памяти всплыла поездка с родителями в Сент-Пол — столицу штата. Все трое долго бродили по улицам города среди многочисленных старинных особняков и монументов, которыми славится город, пока не забрели в городской парк. Беату повергла в изумление застекленная площадь мини-парка, окаймленная сетью кафе, ресторанчиков и магазинов. Там в одном антикварном магазине они с мамой долго не могли оторвать взгляда от подобного столика с инкрустацией. Мама еще шутила, что с него можно только любовно стирать пыль, но не использовать по назначению.

Беата опять почувствовала себя девчонкой-замарашкой, волею судьбы попавшей в королевский дворец. Эта девочка явно не вписывалась в окружающую ее обстановку изящества и великолепия. Какая-то неведомая сила потянула ее назад к двери, и, не в силах сопротивляться ей, Беата сделала шаг назад. Бежать, скорее, бежать, пока еще не поздно, пока на нас еще не обратили внимания! — кричал ей внутренний голос, но было уже поздно.

— Амалия, посмотри, кто приехал, — услышала она за спиной голос тети Джили.

Седовласая женщина с презентабельной внешностью, с копной подсиненных волос, очень грациозно уложенных и создающих впечатление ореола, поднялась с места, надменно посмотрела на Беату и лишь потом перевела взгляд строгих карих глаз на сына. А вот и королева! — мелькнуло в сознании Беаты. Она хотела дружелюбно улыбнуться и тем самым начать строительство хрупкого мостика к сердцу будущей свекрови, но судорога сковала лицо и она не отважилась сделать это, побоявшись, что вместо милой улыбки получится звериный оскал.

Вместе с матерью с дивана поднялась молодая женщина — по всей видимости, сестра Ника. Обе они молчали и переводили взгляд с Ника на Беату и обратно, вероятно ожидая, что те поприветствуют их первыми.

Прием оказался вовсе не дружелюбным. Сбывались худшие опасения Беаты. Некоторое время в гостиной висело тягостное молчание, но потом произошло совершенно неожиданное. Ни Ник, ни Беата не заметили присутствия в комнате еще одной особы, хотя были предупреждены о ней.

Элегантно и дорого одетая обладательница чувственной фигуры утопала в удобном кресле, освещенном приглушенным светом бра. Наблюдая за ситуацией из-под опущенных ресниц, она, не спеша, жестом, исполненным достоинства и сознания собственной неотразимости, подносила к коралловым губам бокал с коктейлем. И вот, эта белокурая обладательница сногсшибательной фигуры грациозным и небрежным жестом поставила недопитый бокал на старинный журнальный столик и с легкостью бабочки, слетающей с цветка, выпорхнула из глубин кресла и устремилась к Нику.

— Ники, дорогой, как же я соскучилась! Мы все соскучились, — добавила она, оглянувшись на хозяйку дома и ее дочь, словно приглашая их присоединиться к ее приветствию.

Она повисла на шее у Ника, совершенно не обращая внимания на стоявшую рядом Беату, которая мысленно сразу же назвала ее белокурой бестией. Она потянулась губами к Нику, приподнялась на цыпочки, но он схватил ее за руки, обвивавшие его шею, словно лианы, и разжал их.

— Здравствуй, Лиллиан, что ты здесь делаешь?