Мир удивительных людей

Причем это постоянная тема для спора с моим отцом. Он почему-то выборочно помнит как было хорошо. А то, что он почти сорок лет проработал директором проектного института, перенес четыре инфаркта, несколько выговора по партийной линии – в общем, все то, что сопровождает директора, и теперь имеет пенсне в четыреста рублей и старые «Жигули» – это он в расчет не берет. Вообще, отец у меня уникальный человек. Мать его, моя бабка, правоверная коммунистка, дед – аппаратный коммунист. И в результате получился мой папа, который всю жизнь был хозяйственником и занимался этим честно.

Поэтому, кроме того, чего я не хочу, я еще точно представляю, чего я хочу. Наверно, есть смысл строить свою жизнь так, чтобы на выходе не считать каждую копейку. Тем более что сейчас можно зарабатывать, а тогда нельзя было зарабатывать, можно было только воровать для того, чтобы жить хорошо.

…Одинаковость, никчемность и невостребованность – все в прошлом. В один прекрасный день многие почувствовали, что все что необходимо, внутри: мысли, таланты, способности, нереализованные до сих пор и поэтому кажущие ся нереальными мечтами. И отозвались на вызов истории со всей яростью накопившейся потенциальной энергии, мгновенно> перешедшей в кинетическую – энергию движения…

Наблюдая за Вашим передвижение и с одной должности не другую я удивляюсь разнообразию ваших способностей и думаю: а что впереди? Как-то не верится, что Вы остановитесь на гостиничном бизнесе…

Кстати, работа в службе сервиса – это огромная школа. Не столько бизнеса, сколько умения выстраивать отношения с людьми. Когда ты знаешь, что каждый из входящих в это здание – источник твоей зарплаты, причем немаленькой, ты и ведешь себя соответственно. И как бы ни противно было смотреть на некоторых дураков, ты понимаешь, что они твои клиенты, и разговариваешь достойно и вежливо с одной только целью: чтобы они оставили здесь свои деньги.

Ничего не понимая в гостиничном бизнесе, я точно знал, что главная задача руководителя – работать с тремя-четырьмя непосредственными подчиненными, профессионалами в своем деле, направлять их, регулировать их отношения, в конце концов сделать так, чтобы они чувствовали себя единой командой и гордились своей работой. И я думаю, что эта схема будет экстраполироваться в любую структуру, где бы я ни работал.

Для Вас так важно ощущение некой команды?

Любой человек должен быть частью команды. Пусть она не видна, но чтобы идти вперед и развиваться, нужно быть в какой-то системе. Я допускаю, что есть некие талантливые люди – в искусстве, в бизнесе, которые прорываются сами, но, учитывая российский опыт построения жизни, думаю, что это не совсем реально. К примеру, Вишневская и Растропович, звезды мировой величины, были вынуждены покинут страну, потому что не в состоянии были в одиночку сломать эту дубовую систему. Намного проще в ней быть, чем пытаться ее сломать.

И потом, немногие умеют создавать вокруг себя команды. Я сейчас говорю не о формальном подчинении, а о неформальном лидерстве. Наверно, должны быть люди, которыми можно управлять, но мне интересней те, которые считают себя самостоятельными. Честно говоря, я знаю, что у меня есть такие люди, и знаю, что они готовы собраться и работать, если я их позову. Быть первым среди равных – это очень интересно. Просто должно хватить ума, чтобы удержать именно эту позицию, а не пытаться строить из себя начальника.

Согласна, далеко не каждый может быть не формальным лидером. И уж совсем редко, к сожалению, удается правильно распределить роли, оказавшись рядом с другим лидером…

Не стесняясь, скажу, что отношу себя к команде Христенко, в которой он безусловный лидер, и меня это нисколько не задевает. Мне приятно само нахождение в орбите тех людей, которые вокруг него вращаются. У меня нет никакой зависимости от Виктора Борисовича, более того, мне страшна сама мысль, что он может подумать, что мне от него что-то надо. Вот так: мы нищие, но гордые.