– Просто бросила вас? – спросил Гарри, с тенью неодобрения.
– Не хочу так думать об этом. – Крис покачала головой. – Уэйд бы сказал, что она просто нашла свою линию жизни, и мы не вправе ее задерживать.
– Как умер ваш муж?
– Аневризма.
– Расскажете о нем?
– Почему нет? – вздохнула Крис. – Он был очень хорошим, считал, что в мире все должно быть правильно. Может, слегка наивный, но честный и простодушный. Я очень его любила, хотя порой с ним приходилось довольно непросто. Иногда мне казалось, что он ставит свои убеждения выше всего остального… выше меня и наших отношений…. Впрочем, не знаю, может это лишь домыслы. В любом случае мне с ним ужасно повезло, и я даже в мыслях не держала попробовать с кем-то еще раз – слишком уж он был хорош. Вряд ли с кем-то другим я бы чувствовала себя в такой же безопасности, как с Уэйдом.
– Безопасности? – переспросил Гарри.
– Не в том смысле, что вы привыкли думать. Хотя, в любом случае Уэйд бы всё сделал ради меня.
– А что вы знаете о его семье? У него были братья или сестры?
– Нет, Уэйд единственный ребенок. Никаких племянников или племянниц, кузенов и прочей родни. Отец и мать прожили всю свою жизнь в Бостоне, как и мои, но умерли очень рано. Мать – во время грозы. Так испугалась грома, что у нее случился инфаркт, и остановилось сердце. Вот нелепость то! Я раньше часто думала о ней. Не хотела бы умереть вот так…. А отец покончил с собой через полторы недели – не справился с горем. Та фотография, которую украли, была сделана незадолго до этих печальных событий. Так что мы с семьей ездили на похороны дважды. Нелегко, знаете ли…. Уэйд всегда считал, что родители обиделись на то, что он переехал в другой город, и потом после их смерти еще очень долгое время чувствовал себя виноватым. Ходил чернее тучи. Я думала, он себя изведет. Да вот, в общем-то, и все.
– Ну хорошо… – немного безразлично заключил Гарри, как будто вся эта информация не особо-то и нужна. – А скажите, есть ли у вас на примете люди из прошлого, которые могли бы это сделать? Может ухажеры?
– Нет. – твердо ответила Кристин. – Я никогда не морочила другим голову, поэтому вряд ли. Тем более, очистить желудок, поесть или в каком там порядке это происходило… – такое не может сделать простой ухажер.
– Безумный ухажер? – предположил Гарри.
– Да нет, шериф, люди из моего прошлого на такое не способны. Но тем не менее, фотография украдена, и я теперь не чувствую себя в безопасности.
– Я вам обещал патруль. – напомнил Гарри.
– Я помню. Просто все это странно. Понимаете, никто и никогда не обращался так с едой, кроме… моего мужа. Все упаковки разорваны и скомканы. Пили прямо из пакета. Крошки только у холодильника… Уэйд любил есть у раскрытого холодильника, пока тот не пищал. Я столько раз ругалась на него, и тогда он шел по дому, оставляя, естественно, крошки повсюду – и я снова орала…. Просто всё вот это заставило меня вспомнить. – глаза Кристин покраснели.
– Миссис Стивенс, – сказал Гарри, поднимаясь. – Простите, я не хотел ворошить ваше прошлое. Я просто думал, это пригодится.
– Пригодилось?
– Пока не знаю. Поглядим…. А пока пусть патруль подежурит у вашего дома. – он выставил ладонь вперед – Не провожайте. – и Кристин молчаливо кивнула.
Меж тем Гарри связался с патрулем и отдал распоряжение. Потом он залез в свой черный Форд, и достав из бардачка дорожную карту, развернул на нужной странице. Вермингтон. Гарри упер туда указательный палец и прочертил линию до Эшвиля, затем до Бостона и вернулся. Получился неровный треугольник. Да, придется помотаться, но всё это было слишком интересно, чтобы корчить из себя изнеженную недовольную барышню, подумал шериф.
Это попахивало настоящим расследованием. Возможность зайти за прежние рамки, касающиеся только местных разборок. Он чувствовал, что в его жизни происходит нечто значительное. Плохое или хорошее – неважно.