Мир узлов

А сейчас я смог поднять пугало, которое было с весьма плотным глиняным корпусом, которое переносило двое взрослых мужчин обычно. А я тупо его поднял и разбил, пока оно не нанесло ответный удар.

— Интересно, а ведь он был весьма дорогим, заплатишь за его порчу? — заметила матушка с хитрой улыбкой.

— Ха-ха-ха, мама, ты умеешь шутить. Голова не пострадала, на которой были блестящие камни. Свиток в черепе я так же не трогал. А корпус… сколько он стоит?

— Хо-хо-хо, — матушка рассмеялась и показала язык, — ничего. Это был мусор. Вычту из твоих накоплений.

— А у меня есть накопления?

— Да. Твой отец, когда ездил за одеждой для новорожденных продал твои перья. Твоя доля составила 23 серебряных монеты и как раз 23 медных. Вот их я и конфискую на оплату нового горшка.

— А сколько бумажных в моей доле?

— Да там ровно, папа тебя не обманул, говорю, как купчиха.

Матушка стала гораздо более энергичной и при этом несколько странной после родов. Но это сыграло мне на руку.

Так как для детей, а их родилось трое, было нужно внимание, то вся прислуга оказалась занята. Я же «заказал» себе учителя для чтения, когда меня спросили о награде за победу над пугалом.

Услышав мою просьбу, Риф долго смеялся. Пока я не предложил ему присоединиться к воображаемому уроку со скучным преподавателем.

Забавно, но купить раба оказалось дешевле найма вольного учителя.

Свободный гражданин для обучения детей просил минимум 5 медных монет в день.

Старый и опытный учёный раб обошёлся бы до пяти-десяти серебряных монет. Но таких отец не нашёл. Был один старый пленный маг, но и цена у него была выше двух золотых, которые ровно в сто раз дороже монет из серебра. Не хилая такая разница, однако. Как и непонятны требования отца к «учителю».

Зато, послушав эту историю, я немного разобрался в денежной системе королевства. Медь, серебро, золото, платина — весьма шаблонная валюта. А уж их кратность так вообще великолепна. Вот моей проблемой было то, что ещё существовали магические валюты, на знание о которых пока наложен запрет для меня.

А вот непривычным оказалось наличие бумажной мелкой валюты, которая больше напоминала фольгу тем, как блестела на солнце, но была белой и шершавой. Я прозвал её для себя фантиком. Сто фантиков равны одной медной монете.

Так. Я отвлёкся. Выбирать было предложено мне. И меня собрались везти в ближайший торговый город.

«Это станет моим вторым расставанием с особняком после прилёта сырной гурманки!» — мысленно ликовал я.

Я вёл себя несколько дней максимально послушно. Ни разу не спросил про запретные темы, не играл с Рифом далеко от глаз взрослых, не совался куда-либо.

И вот, утром очередного дня мы с отцом встали раньше, позавтракали в одиночестве и пошли к выходу из особняка.

Меня откровенно смутило, что мы шли пешком. Но я молчал. Папа вчера не слабо отметил «поход первенца за покупками». Сейчас видок у этого гороподобного мужчины был весьма хмур и сонлив.

Я максимально незаметно старался сохранять скорость шага родителя, но при этом периодически мелькал с правого бока, чтобы показать своё наличие.

Покинув территорию особняка, отец достал браслет, потёр его и свистнул. Обернулся на меня, и упреждающе заявил:

— Это бала, объясню потом, — после чего зевнул.

Спустя несколько минут вдалеке в небе появилась точка, а когда она приблизилась, то оказалась вьяком.

Это существо вблизи напоминало ската ещё больше. Правда, фосеточные глаза намекали на отношение к насекомым. Да и рот был со жвалами. Но в остальном тело было похоже на огромную плоскую гусеницу.

— Это Шуша, она вьяк. Ты таких уже видел?

— Да.

— А сегодня полетаешь.

Мы забрались на огромную спину этого живого ковра-самолёта.

— Ты, конечно, уже летал. Но мохнатый сыч был заинтересован в твоём выживании. Вьяк же в этом плане туп. Безопасность пассажиров — дело самих пассажиров. Поэтому я посажу тебя перед собой, но ты должен вцепиться в поводья максимально крепко.

Там, где шёл позвоночник, был небольшой мясистый гребень, перед которым был костяной нарост. Отец взял в руки то ли усы, то ли брови этого существа, привязал к ним верёвку и сел на гребень. Я подошёл и сел на оставшееся место перед ним, и максимально вцепился в отрывок верёвки, который протянул мне родитель, и костяной нарост. Я бы предпочёл полёту любой наземный вариант.

Вьяк завибрировал, потом зашипел, его крылья пошли волнами. Сначала я не заметил, но он очень плавно и медленно оторвался от земли.

Но вот дальше он стартанул с такой скоростью, что полёт на дельтаплане для победы над боязнью высоты казался верхом комфорта. Больше это напоминало поездку на «банане» где-то на море. Однако в шторм и за очень скоростным судном.

Вначале всё было ещё ничего, но спустя минут десять полёта, на секунду разжмурив глаза, я заметил, мы пересекли какую-то границу. Там, откуда мы вылетали была приятная и тёплая погода, но перелетев черту, мы попали в пасмурное осеннее небо. За плоскими крыльями вьяка практически не было видно землю, но повернув голову, я заметил жёлтые пятна на холмах. Осень?