Мир узлов

— Против Лиши и Апаксы у меня нет возражений. Но и переплата за них высокая. Удильщица — глупая девчонка, склонная к вранью. Однако у их народности очень много маны. У их народа обычно растут целые леса деревьев, родственных нашим денежным. Это в целом хорошее вложение, но очень долгосрочное. Ну и клеймо для души будет стоить на неё дорого, около двух серебра. Лиша же… я видел, как он шёл сейчас по тропинке, споткнулся, упал и сломал дерево. Головой. При этом встал, отряхнулся и пошёл дальше. Живая неваляшка. Но за два серебра можно купить несколько кукол, которые будут идеальны в тренировках. Я рекомендую нанять старика.

— Старика не хочу. Но могу нанять его, если одобришь наём Шермы и Айвы.

— Ха. Торгуешься? Ну, тогда ладно. Я одобрю это, но с условием: нежить будет жить за границей нашей территории, а ты будешь летать на занятия на Шуше. Один.

Я вспомнил страх этого утра. Уроки с нежитью перестали казаться хорошей идеей:

— Нет. Старик и Лай Айва. Не надо скелета.

Отец ухмыльнулся. Он победил:

— По поводу третьего кандидата я и не возражал бы. Там проблема опять же в переплате. Насколько я понимаю, то Академия отказывается очень редко от потенциальных учеников. Если они кого-то списали, то цена этого человека на рынке будет не больше двух-трёх серебра. Я пойду, поторгуюсь насчёт каждого кандидата. Может, собью цену взамен на какие-то условия. Ну и за старика я заплачу 80 %. Так будет честно. Посидишь пока в беседке у оранжевого дома, тут будет безопасно.

Глава 7

Если на природе солнышко было приятным, практически всегда был ветерок. То в городе стоял зной. Возможно, на это влияли эти загадочные магические узлы, проигравшего королевства.

В беседке не было так уютно, как в оранжевом доме. Но и прямо ужасно тоже не было. Это было деревянное строение с полом ниже уровня земли, которое обдувал жаркий ветер.

Проблема была в моей не любви к местным обитателям — насекомым. Если бабочки терпимы, даже любоваться ими можно, то вот осы, муравьи, шмели, пчёлы, различные жуки тут в достатке. И они крупнее земных, а я в детском теле, из-за чего их размер кажется вообще запредельным.

Сначала я держался с края. Но потихоньку меня заинтересовала эта насыщенная жизнь. Кто-то с кем-то сражался, кто-то побеждал, кто-то что-то или кого-то жрал. Но главное: меня не трогали. Думал я, пока не почувствовал неприятное, мерзкое щекотание от чьей-то пробежки по спине.

– ***, ****, снимите эту ***** с меня! Я стянул с себя рубаху и начал прыгать на ней, чтобы уничтожить неизвестного мне щекотунчика. Не знаю, удалось ли это совершить, но рубаху я превратил из весьма светлой в серую в пятнах тряпку. И это ещё отряхнул.

Страхи рождаются в детстве. Страх насекомых появился у меня от неоднократных укусов насекомыми. Почему-то оводы, слепни, осы, шмели и их многие собраться совершали покушения на меня. Это очень неприятно. Особенно было проблематично, когда такое случалось во время каких-либо лекций, собраний или конференций. Из всей толпы насекомое стремилось ко мне и с недобрыми намерениями. И я презабавно для окружающих реагировал. Повезло, что природа не наградила меня аллергией на укусы тех же пчёл.

Надо отметить, что приэтом я ценю пауков. Если те не лезут ко мне, то и, можно сказать, восхищаюсь.

— Ха, посмотрите, как эта душка визжит. Неужели нищие продают своих детей? Кто же купит такое ничтожество?

У входа в беседку стояла кучка детей и подростков лет двенадцати и старше. Не могу сказать, что их одежда была какой-то выделяющейся и указывала на превосходящий социальный статус их семьи. Материалы одежды идентичны моей, ювелирных украшений или отличительных знаков нет, кроме какой-то безделушки у единственной девочки.

Мелкое хулиганьё пытается выпендриваться внутри компашки над очевидно более слабой мишенью. Стоит ли реагировать?

Я спокойно надел на себя рубашку, заранее её отряхнув. И сел на солнечную часть беседки, где был минимум насекомых.

При этом я не смотрел и не слушал появившуюся новую «мошкару». Я вернулся к наблюдению за боем муравьёв против какого-то крупного жука. Поэтому я не ожидал того, что рядом со мной появился человек и схватил меня, после чего нанёс пощёчину:

— Убожество, слушай, когда с тобой говорят люди купеческого дома Виритино! — это был самый крупный из компашки. Лет четырнадцать, рыжий, очень высокий и весьма мускулистый, масса у него явно многократно выше моей. Поэтому удар с размаху по обычному двухлетке закончился бы явно плохо.

К моему же удивлению, я почти ничего не почувствовал. Он специально не вложил силу? Или смягчил удар в последний момент?

Я поднял глаза на противника, а тот удивлённо смотрел то на меня, то на свою руку. В его глазах искрились слёзы.

— Да… да как ты посмел? Ты… ты…грязный раб! — сквозь всхлипы он начал меня оскорблять, а к нам направилась остальная разновозрастная компашка. Нападающий на меня замахнулся второй рукой, но ударил ногой, целясь в живот.

Хрстц!

— Аааа…