Мир в 2050 году

Компании, работающие в области информационных технологий, смогут породить целый ряд толковых идей, позволяющих справляться с информационной перегрузкой (которую они сами и создают). Яркие люди станут тратить все больше времени на «управление самими собой» – то есть на самообучение тому, как справляться со значительными изменениями в области карьеры и давлением повседневной жизни. Предприниматели в сфере образования поймут, что у них есть новые и неосвоенные рынки – рынок людей среднего возраста, желающих обновить свои знания, и рынок людей старшего возраста, желающих начать новую карьеру философа или писателя. «Свободные агенты» начнут формировать разнообразные сети и объединения. Фрилансеры станут создавать «виртуальные ассоциации», такие как Law Link (для юристов), Sermo (для физиков), NewDocs (для стоматологов) и H-Net (для социальных ученых), что позволит им поддерживать навыки и знания на соответствующем времени уровне. Предприниматели начнут создавать новые типы офисов – корворкинг-центры или мини-офисы, позволяющие фрилансерам обрести комфортные места для своей работы.

Все эти тенденции по мере приобретения дополнительного импульса к развитию усилятся и постепенно превратятся в нечто необычное и напоминающее средневековые гильдии. В ближайшие годы нам предстоит узнать ответ на вопрос об их природе – станут ли они закрытыми, как нынешние научные или медицинские сообщества, либо же открытыми и помогающими всем приходящим в них улучшить и свои профессиональные навыки и укрепить социальные связи.

Борьба за обеспечение баланса во время этого процесса «бури и натиска» приведет к нескольким важным выводам. Компании смогут выжить и сохранить форму не только потому, что представляют собой мощные экономические учреждения, но и потому, что олицетворяют естественное человеческое желание формировать союзы с другими (само слово «компания» происходит от латинских слов cum и pane, обозначающих совместное преломление хлеба). Именно это помогает понять, почему даже в технологическом секторе экономики, знаменитом огромным количеством чудаков и невероятной изменчивостью, множество компаний создается партнерами, а не талантливыми одиночками.

Важно также помнить, что в результате всех этих изменений люди получат больше, чем потеряют. Фраза Шумпетера о «творческом разрушении» кажется привлекательной, поскольку в ней отражается весь динамизм современной экономики. Однако зачастую «разрушение» может оказаться обманчивым. Творческое разрушение способно создать больше, чем разрушить, – к примеру, электронные книги в настоящее время дополняют бумажные, а не заменяют их.

Как-то раз Шумпетер заметил:

У королевы Елизаветы I были шелковые чулки. Капиталистическое развитие обычно состоит не в том, чтобы изготовить большое количество чулок для королевы, а в том, чтобы, затрачивая на их изготовление все меньше и меньше усилий, сделать их доступными для девушек-работниц… капиталистический процесс не случайно, а в силу самого своего механизма все более поднимает уровень жизни масс.

К 2050 г. доступ к «чулкам» получит больше людей, чем в любую другую историческую эпоху. Эти «чулки» примут форму компьютеров-планшетов, на экране которых можно будет прочитать любую книгу, когда-либо выпущенную в мире, или чудесных лекарств, способных излечить болезни-убийцы сегодняшнего дня, или других невероятных технологических чудес. Шторм творческого разрушения способен перенести нас в лучшее место.

Глава 15 Рыночный импульс Филип Когган

Экономические системы и рынки в период до 2050 г. станут развиваться циклично – и, как поймут многие инвесторы, за счет произведенных ими инвестиций.

Представьте себе двух инвесторов. Первый из них поместил свои сбережения в американские ценные бумаги в 1965 г., будучи уверенным в долгосрочных положительных перспективах рынка акций, а затем погрузился в тихое созерцание и не обращал внимания на заголовки финансовых разделов газет. В 1982 г. он впервые проверил состояние своего портфеля и обнаружил, что его реальная ценность снизилась более чем на 40 %. В результате полученного шока он скоропостижно скончался.

Его потомок пошел по тому же пути и оставил средства в ценных бумагах еще на 17 лет. Когда он проверил состояние своего инвестиционного портфеля в 1999 г., то обнаружил, что портфель вырос в цене в реальном выражении более чем в пять раз.