Мир в его руках

— Да, — просто ответила она, посмотрев ему прямо в глаза, и спокойно продолжила: — Не нужно ничего объяснять, Скотти! Я все знаю. Ты считаешь, твоя вина в том, что ты дал ему деньги. — В его глазах она явственно прочла удивление: он не ожидал, что она знает об их денежных делах. — Должна тебе сказать, что я тоже так думала поначалу, поэтому возненавидела тебя. Понадобилось время, чтобы я начала думать по-другому. Даже справилась с комплексом собственной вины.

— А ты-то в чем себя винила? — прервал он ее. — За то, что ты обращалась с ним как с младенцем?

— Младенцем? — повторила она.

— Да, младенцем! — Он выкрикнул это слово, будто это было ругательство. — Только что не подбирала за ним! Он разобьет сдуру машину — ты тут как тут: пожалуйста чек, покупай другую! — Скотт засунул руки в карманы, сжал кулаки. — У тебя одна причина раскаиваться, что жила с ним не любя!

— Я его любила, но, видно, недостаточно.

— Это не ты его бросила! Он тебя бросил! — Эх, сказать бы ей все, что он знал о ее муженьке!

— Я понимаю, — тихо промолвила она. Отвернулась, взглянула на портрет Брента, висевший над камином. «Он любил меня — насколько вообще был способен любить кого-нибудь, кроме себя. Наш брак на расстоянии его вполне устраивал, ибо не возлагал на него никаких обязательств. И, конечно, он меня использовал», — подумала Дон со вздохом.

Сзади раздался звук приближающихся шагов. Она резко повернулась, глаза ее были полны гнева.

— Я не могу забыть, Скотти, что ты помог ему обманывать меня. Почему не сказал мне об этой машине?

Злые слезы потекли по щекам. Ну пусть, пусть он скажет что-нибудь в свое оправдание!

Скотт лихорадочно схватился за голову, взлохматил волосы, нарушив безупречность своей прически.

— Я ему дал слово, что ты об этом ничего не узнаешь, — сказал он печально. — Пойми, пожалуйста! Я должен был его сдержать. — Он остановился и после короткого раздумья добавил: — Он был твой муж, это он должен был тебе обо всем рассказать, а не я.

Какая же боль в глазах Дон! Скотту хотелось обнять ее, прижать к себе, пообещать, что больше ее никто не обидит. Он сделал шаг вперед — и замер на месте.

— Ты не любил меня! — крикнула Дон.

— Я всегда любил тебя, — возразил Скотт, ошарашенный таким заявлением. — Только поэтому и решил помочь Бренту. Я бы отдал ему все до последнего цента, только бы ты почувствовала себя свободной!

Он не дотронулся до нее. Ему вдруг вспомнились однажды сказанные как-то слова отца: «Для того чтобы удержать, сынок, иногда надо отпустить». До этого момента Скотт не вполне понимал их смысл. Но сейчас проникся этой мудростью. Наверное, ей все-таки еще нужно время. Хотя, если он ее сейчас отпустит, то может и потерять навсегда. Но выхода нет.

— Я живу на другой стороне озера, Дон. Если сможешь отыскать что-то в своем сердце, чтобы простить меня, — приходи. Буду ждать. Если нет… — Он протянул к ней руку — она дрожала. — Помни: я тебя люблю и всегда буду твоим другом. — Затем повернулся и вышел в ночь.

Внутренний голос кричал ей: беги за ним, верни! Но разум напоминал о долгих бессонных ночах, когда она мучительно размышляла, как он мог так врать ей, если любит больше жизни!

Ох эти мужчины! Брент громоздил одну ложь за другой. Скотт умалчивал. Но разве это лучше? Размышляя так, Дон перемыла всю посуду, начистила до блеска сковороды. Затем подошла к окну. На противоположной стороне озера мерцали огоньки. Какие же из окон его?

А вдруг она не права? Эта мысль приходила к ней уже не раз. Может, не стоит зацикливаться на прошлом? Стоит ли отказываться от счастливой жизни со Скоттом ради призрака? Может, она просто чего-то не понимает?

Дон заплакала. А ведь сколько Скотт ее ждал! Верил, любил, пережил этот несчастный брак… Она попыталась представить себе жизнь без него — нет, это слишком больно… И теперь он ждет… Она должна пойти к нему! Или нет? Что же делать?

17

Это была, наверное, самая долгая ночь в жизни Скотта. Он ворочался и ворочался, не находя себе места. Ну что ему пришло в голову уйти, да еще предъявив ультиматум?

Утреннее солнце только начало пробиваться сквозь вершины деревьев, как он уже выскочил из дома — в белых плавках, с полотенцем через плечо. Ледяная вода Тахо — это как раз то, что ему сейчас нужно.

От холода перехватило дыхание. Первым импульсом было вернуться назад, но Скотт пересилил себя и поплыл дальше, разрезая гладь озера сильными движениями. Вышел из воды бодрый и энергичный.

Оказывается, он сильно проголодался. Быстро оделся, поставил кофе, сделал яичницу их трех яиц с беконом, достал несколько сдобных булочек. Со вчерашнего дня вроде ничего не изменилось, но неожиданно появилась уверенность. Да, он сделал все правильно. Они с Дон созданы друг для друга. Она это тоже поймет. Со временем.