Мир в голове

Перед домами были разбиты крошечные сады. Среди камней, зеленых кустов, фиолетовых ирисов и желтой лаванды виднелись пруды размером с хороший плед. Они морщились от дождевых капель и меняли свой цвет при каждом порыве ветра. Зелень садов была такой изумрудной и веселой, словно не было хмурого неба и надоедливого дождя.

Над окном одного из домов путешественники заметили подвешенную на веревочке смешную куколку. Маленький шарик, обернутый белой тряпицей. Яркой черной тушью на нем были нарисованы нос, улыбчивый рот и узкие глазки.

Эта кукла, как объяснил Бэнси, висела не просто так. Она должна была усмирить надоевшие дожди. Но они всё шли и шли, не обращая на нее никакого внимания.

Посредине улицы трудолюбивые японцы устроили большой общественный пруд, в котором плавали золотые рыбки. Их плавники напоминали вуали придворных дам, а чешуя заманчиво переливалась несмотря на все оптические помехи и скудное освещение.

– Я думаю, эти славные рыбы могли бы понравится вашему городскому коту Конфуцию, – обратилась восхищенная Малинка к Бэнси. Но его это несколько озадачило.

– Не уверен, что в меню Конфуция есть золотые рыбы. Если только в праздничном. – Бэнси достал желтую записную книжку, что-то отметил в ней карандашиком, а потом снова спрятал. – Нет, Конфуций не стал бы их есть. Из этических соображений.

– Я и не предполагала этих рыб на обед, – в свою очередь удивилась Малинка. – Конфуций, как вполне продвинутый кот, мог бы всем этим просто любоваться.

Малинка не знала, что Конфуций совсем не жаловал Японский квартал. Большинство его жителей котов не в восторге, ведь у них довольно дурная репутация. Исключение составляют японские моряки, которым коты, особенно трехцветные микэ-нэко, приносят удачу. Но Конфуций был одноцветным котом, значит, и море ему ничего хорошего не сулило. Вот если бы Конфуций оказался собакой, его бы приняли как родного.

Существовала и еще одна причина, по которой Конфуций довольно редко появлялся в японском квартале. Здешние кошки говорили со странным акцентом: вместо привычного «мяу-мяу» то там, то здесь слышалось «нян-нян». Кто и когда испортил им произношение – неизвестно. Но согласитесь: не очень-то приятно общаться с теми, кто безобразно коверкает слова.

Было время, когда кошек и котов жители квартала вообще держали на коротких поводках. Но невероятно расплодившиеся мыши стали причиной специального Указа, вывешенного в середине восьмой луны на самом оживленном перекрестке. Указ гласил: «Предписывается спустить всех котов и кошек с поводков. Коты и кошки подлежат полному освобождению и им дозволено гулять там, где им того пожелается. Кроме того, предписывается торговлю кошками упразднить. Все, кто нарушит данное распоряжение, подлежат суровому наказанию».

Содержателям кошек предлагалось также снабдить каждую из них именной биркой. С тех самых пор японские кошки свободно гуляют сами по себе на юридически законных основаниях.

Наши путешественники пошли вдоль улицы и очень скоро, у самой обочины, увидели огромное дерево, обвязанное веревкой из рисовой соломы. Это была древняя сосна с изогнутым стволом и прекрасно кривыми ветками. У его корней стояли деревянная бочка с чистой родниковой водой, куль риса и ваза с фруктами. Жители улицы верили, что в деревьях, камнях и ручьях скрываются божества, которых необходимо время от времени подкармливать, чтобы они не рассердились.

– Я точно знаю, что голодные духи чрезвычайно опасны, – Малинка произнесла это шепотом, думая, что духи её могут услышать и наброситься с голодухи. – Конечно, духов можно понять: попробуйте не поесть несколько дней.

Вопрос был сугубо риторический, но для Тима эта тема оказалась совершенно конкретной:

– Я прошлым летом на спор почти два дня ничего не ел. Только жвачку. И ничего. Причем тут питание? – возразил Тим.

– А притом. Духи так уж устроены. Им нужно жертвоприношение, – продолжала Малинка. – Кусочек сладкого пирога, яблоко, даже старая кукла.

– А я думал им живых людей подавай…

– Возможно, я вас огорчу, – сказал Бэнси, – но не все японские духи так миролюбивы, – от этих слов у Малинки пробежал холодок по спине. – Есть водяные, есть длинноносые оборотни. Они всегда готовы придумать для нас что-нибудь неприятное.

– Я бы никогда не подумала, что все эти симпатичные чудища из мультфильмов так жутко опасны! – забеспокоилась Малинка.

– Успокойтесь, – не до такой же степени! – замахал руками Бэнси. —Справедливости ради стоит сказать, что раньше порядка было намного больше. Во время странствий вас обязательно сопровождали боги дорог и покровители путешественников. Теперь приходится полагаться на себя, а не на эту божественную благотворительность. Но если мы проявим к чужим духам должное уважение, нам нечего опасаться.

И в это самое время возле священного дерева раздался серебряный звон колокольчика, запахло благовониями и появился странствующий монах. Это было понятно с первого взгляда: у всех странствующих монахов такие печальные и добрые глаза, что спутать их с обычными смертными просто невозможно.