Мир, в котором есть мы

Ее мольба в васильковых глазах и жаркая страсть затуманили разум рыжеволосого. Все попытки сдержать свою похоть, надежды на постепенные и неторопливые действия рухнули в одночасье. Коснувшись руками ее щеки, он требовательно обхватил губами ее губы, не позволяя отстраниться от него. Она чувствовала их мягкость, это безумное желание, его нетерпеливые движения, но не смела даже сопротивляться. Напротив, девушка боялась оттолкнуть США, зная о его беспокойстве за ее благополучие. Столько раз он говорил ей про осторожность, несколько месяцев Штаты твердил о постепенных действиях, но сегодня этой долгой сдержанности не стало.

Прикусив верхнюю губу и слегка оттянув ее, русоволосая сжала на затылке вьющиеся рыжие локоны. Бесстыдство, так не свойственное ей, затмило разум русоволосой. Сильные руки смело пробрались под платье, задирая мешающий подол. Его пальцы игриво касались ткани трусиков, вызывая у нее тихие стоны. Дрожа от растерянности и нарастающей похоти, Россия могла лишь целовать его, не зная дальнейших движений. Что же ей делать после поцелуя? Или на этом все и закончится? Будет ли он удовлетворен ее бездействием?

Отстранившись от нее, Штаты не мог налюбоваться пунцовыми щечками русской. Она всем видом показывала нетерпением и страсть, и в то же время растерянность. Странное ощущение... Так непривычное и смущающее. Что же с ней творится? Кусая нижнюю губу, девушка крепко обхватила руками его шею, позволяя американцу уложить ее на кровать. Удивительно, насколько же он властный в подобные моменты, и ей нравилась эта власть.

Они вновь слились в жарком поцелуе, кончик языка проскользил по ее верхней губе, прося приоткрыть ротик. Как же непривычно быть послушной для такого мужчины... Он жадно обхватывал ее губы, проскользнув языком вглубь рта, бесстыдно задирал ее платье, оголяя живот. Сильные пальцы касались ее горячей кожи, но перчатки мешали полностью насладиться приятными ощущениями.

- Подожди немного. - Ненадолго отстранился рыжеволосый, быстро стягивая свои перчатки.

Но она готова была любоваться им вечность. Разве часто девушка видит обнажённого возлюбленного? Крепкое, мускулистое, местами покрытое шрамами тело так и манило ее прикоснуться, провести по рельефному прессу, опуститься пальцами ниже... Боже, о чем она думает?! Настоящее извращение!

Но весь ее стыд исчез, стоило США провести изуродованным шрамами пальцем по ее шелковой коже. Снова русоволосая забывается в его объятиях и жарких поцелуях, вздрагивая от его смелых прикосновений. Проскользив кончиком языка по небу, он подцепил пальцами край ее трусиков и неспешно стянул их, наслаждаясь приглушенными всхлипами. Русская старалась вторить его движениям, припадая к его губам, сплетаясь языками. Томление горело в теле, заставляя ее хныкать, изгибаться, потираться промежностью о плоть, скрытую под шортами. Больше любви, больше его ласки...

Кратко чмокнув россиянку в губы, Штаты помог ей избавиться от так надоевшего куска ткани, не позволяя ей прийти в себя. Возможно, сейчас она вновь смутится, закроет руками обнаженное тело, моля не смотреть. Но девушка не стала этого делать, шумно дыша. Заерзав под ним на постели, она предвкушала дальнейшие действия любимого, впервые игриво улыбаясь.

- Ты чудесна... - хрипло сказал он, касаясь губами ее шеи.

Не спеша, осторожно, нежно - американец ощущал, как она таяла от его поцелуев, опускающихся все ниже. Кожа горела от прикосновений губ, ее дыхание сбилось, участилось, в то время как руки нетерпеливо ласкали широкую спину. Острые ноготки впивались в кожу, оставляя длинные алые полосы, однако он терпел. Губы проложили влажную дорожку к ямочке между полушариями, пока грубая мужская рука нежно обхватила упругую грудь, пальцами сжимая, оттягивая и перекатывая отвердевший сосок. Лучшая реакция ее тела на отданную им ласку. Стоны удовольствия ласкали его уши, в то время как горячий язык настойчиво кружил вокруг ареола соска. Выгнувшись ему навстречу, Россия более не могла сдержать всех чувств, простонав от немыслимого удовольствия. Сжимая пальцами простынь, она чувствовала его горячее дыхание на своей коже, влажные поцелуи на груди. Когда же он вновь подразнил влажным языком розовую плоть, русская забыла о сдержанности. Бесстыдные стоны наполнили их комнату, тем самым возбуждая американца лишь сильнее. Его член болезненно упирался в ткань боксеров, пульсируя от каждого ее прикосновения.

- США, пожалуйста... - молила она о большем. - Оставь эти прелюдия.

Но он не стал следовать ее просьбам, опускаясь поцелуями все ниже. Он не позволит ей ощутить боль от их первой любви. В ее прошлом она получила ужасный опыт, который оставил немало душевных ран. Любое неосторожное движение вновь заставит их кровоточить, и окончательно отобьёт у девушки любое желание близости. Нужно показать себя, дать ей свободу действий, чтобы она забыла обо всем и отдалась похоти.