Мир, в котором есть мы

Даже не предложил взять его под руку, мужчина явно испытывает к ней отвращение. Хотя... Она бы и сама не прикоснулась к нему, не желая приближаться к столь отстранённому и злобному человеку. Все же она поступила глупо, согласившись выслушать его. Да и чего ему нужно? Они совершенно неконтактны, нет даже общих интересов, чтобы поговорить. Или это касается работы? Вдруг кто-то совершил ошибку в их сделке. По крайней мере она может считать подобное единственной причиной для разговора. Россия вновь мысленно ругала себя за поспешные решения. Стоило несколько раз подумать, прежде чем соглашаться на столь сомнительное предложение. В последнее время она слишком добра и безрассудна. Нельзя так легко поддаваться на уговоры ее политических врагов.

- Я здесь. - Неожиданно сказал поляк, остановившись возле небольшого диванчика. - Правда... Ты хоть на секунду перестанешь плакать? Как же ты будешь разговаривать с сестрой, если у тебя слезы до сих пор льются ручьем.

Вздрогнув от упоминания родственника, россиянка с яростью шагнула к тому, кто по словам мужчины рыдает уже длительное время. Ее лицо исказилось от ненависти к себе и хитрому ходу Польши. Зря она согласилась, это же явная ловушка. Хитрый способ заставить ее поговорить с одним из членов ее так называемой семьи.

- Сестра... - вытерла та нос предложенным поляком тканевым платком. - Только не уходи. Пожалуйста...

- У меня нет причин стоять здесь и слушать тебя. - Рыкнула старшая. - Мы все обговорили еще в Минске

Опухшие заплаканные глаза опасно заблестели, а бледные губы мигом задрожали, оповещая всех о приближающейся истерике. Способная только плакать и не более, такая Беларусь выглядит жалко и смехотворно. Россия не понимала, чего желала добиться младшая подобным видом и поведением. Ей не удастся смягчить заледеневшее сердце русской, все уже давно умерло несколько месяцев назад. Она ненавидит предателей, в особенности если это ее родственники. Поэтому прощать белоруску и остальных членов семьи россиянка даже не думала.

- Хотя бы... Можно я расскажу тебе остальное? - взмолилась та, сильнее сжимая платок.

- Снова оправдания.

- Нет! Только то, что я не успела тебе сказать. Пожалуйста, сестра. Я не прошу о большем...

Русоволосая не желала слышать более ее слов и тихих всхлипываний, давящих на нервную систему. Но если она откажет младшей, то та будет искать другие пути для разговора, переворачивая с ног на голову всю жизнь девушки. Черт возьми... Вот еще одна причина, почему нужно сначала думать, а после отвечать.

- Три минуты. Не более. И Польша пусть отойдет. - Холодно взглянула на него Россия. - Это наши личные разборки.

- Хорошо... - вздохнула та, кивнув мужчине головой. - Ты не злись на него. Он так поступил из-за меня... Я его попросила мне помочь. Но не думала, что Поль попытается организовать нам встречу.

- Он всегда был мастером импровизации. Правда, в этот раз вышло у него не совсем удачно. - Дождалась русская, когда он уйдет в дальний конец коридора. - Итак. Твое время пошло. Чего тебе надо рассказать?

- Лишь то, что я.... Ох, Россия. - Закрыла та глаза, пытаясь не заплакать. - Я не скрываю, что присутствовала на нашем семейном совете. И итог я также рассказала...

- Это все?

- Но, я не была за их идею. - Мигом перебила ее Беларусь. - Я отговаривала их! Они не слушали меня... Никто не хотел. Только я и Украина пытались остановить нашу семью. Это все неправильно... Но кому до этого было дело?

- И что дальше? - безразлично сказала русоволосая, ощутив внезапную пульсирующую головную боль. - Хочешь, чтобы я этому поверила? Есть ли записи вашего собрания? Нет? Без доказательств твои слова бессмысленны. Я уже не раз говорила, среди стран я не верю абсолютно никому.

- Рос... - жалобно произнесла белоруска. - Я не заставляю тебя поверить, лишь хочу рассказать, что не вся наша семья против тебя. Ни я, ни Украина не хотели навредить тебе. Мы... Изо всех старались сделать так, чтобы ты с ним меньше виделась. Делали все возможное, чтобы он не мог тебя увезти. Искали способ, чтобы США потерял к тебе интерес. Все это было лишь ради тебя.