Мир в красном (ЛП)+18

Куинн раскусил меня. Он слишком хорошо меня знает. Есть что-то большее, что-то специфическое в том виде пыток, который использовался на потерпевшей, взять хотя бы ее пальцы.

Но мои мысли не будут озвучены, а уж тем более записаны в материалы дела, до тех пор, пока я не узнаю больше. Это может быть просто совпадение. Или преступник нашел эту технику пыток в Интернете. Это могло заинтриговать его. Взволновать. Для садиста вводить иглы под ногти – порочное дело.

Но в то же время, эти методы пыток, так похожи на технику одного из самых печально известных серийных убийц тысячелетия. Убийца, на изучение и анализ поведения которого, я потратила не один час. Женщина, которая заставляет испытать и отвращение, и восхищение одновременно. Кровавая Графиня.

В своей попытке понять, разложить по полочкам, как человек может совершать такие акты насилия, я наткнулась на историю Элизабет Батори, Венгерской графини 16-го века. Я хотела понять, какое из чувств, страх или ненависть, заставило ее истязать и убить более двухсот девушек.

Она стала моим мерилом человеческой жестокости. Через нее я понимала, на что мы способны, до какой степени могу быть жестокой я сама.

Это просто человеческая природа, маленькая толика ее психологии. Мне почему–то казалось, что, если бы я смогла разгадать окружавшую ее тайну, я смогла бы понять, что произошло со мной. Почему это произошло. Как можно настолько погрузиться во тьму, что единственной целью станет желание причинить боль другому живому существу.

Батори – моя главная интрига, как криминалиста. Не только из-за ее истории, но и из-за того, что я сама являюсь жертвой.

Тот факт, что наш новый преступник эмитирует ее технику, очень меня заинтересовал. Странное, но очень интересное совпадение.

Кроме факта, что Куинна позабавят мои попытка найти связь между убийцей 16 века и нашим преступлением, у меня есть более важные вещи для беспокойства.

Арлингтон довольно спокойный город. Низкий уровень преступности. Это было одной из причин моего перевода из окружного офиса, работая в котором я была вынуждена перемещаться по всей Вирджинии. Теперь, убийство настигло меня в моем собственном дворе.

У меня уже давно не было подобных случаев... и мне понадобится ясная голова и чистое сознание, чтобы справиться с этой работой.

Первый контакт

КОЛТОН

С момента ее первого визита в «Логово» около месяца назад, я наблюдал. Просто наблюдал. И она наблюдала за тем, как я смотрю на нее. Я предположил, что она склонна к вуайеризму. Интересно, она здесь для того, чтобы удовлетворить свое любопытство или чтобы насладиться видом плоти и насилия? И чем больше я смотрю, тем отчетливее вижу в ее нефритовых глазах: она голодна.

Для меня так и осталось загадкой, как вообще она сюда попала. Должно быть, Джулиан, был милостив в ту ночь. Возможно, как мне думалось, она просто хотела удовлетворить свое любопытство. Но вот она снова здесь. Это ее почерк.

Огибая бар, я хлопаю Оникс по плечу, давая знать, что ухожу. Затем ныряю под барную стойку, и мое сердце начинает колотиться в такт звучащей музыке. Она не возвращалась какое-то время. Может быть, недели две. И я как охотник, преследующий свою добычу, не сдержавшись, окидываю мой трофей долгим похотливым взглядом. Хотя, по правде говоря, я не собираюсь приближаться к ней. Она слишком идеальна. Я просто хочу полюбоваться. Видеть, как она осматривается… слышать ее тяжелое дыхание. Наблюдать, как ее пальцы крепко сжимают ножку бокала с шампанским.

Прислонившись плечом к стене и скрестив руки на груди, я позволил моему взгляду скользить по комнате, до тех пор, пока тот не остановился на ней. Это просто одна из комнат в клубе, где собираются вуайеристы. Комната, состоящая из сцены и большого пространства для зрителей, где можно было бродить, играть, - главное, чтобы каждая сцена доставляла наслаждение.

Раньше я задавался вопросом, посещала ли она когда-нибудь другие комнаты. Спускалась ли когда-нибудь в подземелье? Участвовала ли в подобных играх? Но в этом деле я полностью доверял своим инстинктам. Как и подтверждению Джулиана, что он никогда не сводил ее ни с одним Домом. Ладно, признаю. Я спрашивал о ней. Несмотря на то, что это было против всех доводов рассудка.

Все мои мысли исчезают, как только на сцене начинает разворачиваться действие. Музыка затихает, и внезапно в полной тишине раздаются низкие и мелодичные удары. Мастер подземелья выводит на сцену женщину с завязанными глазами и начинает привязывать ее к Андреевскому кресту. Это классическая сцена, одна из тех, что разыгрывается здесь каждую неделю. Сабам нравится, когда Дом проходит по их телу флоггером, тем самым даря освобождение от ежедневной монотонности, словно директор какой-то компании. После они предпочитают, чтобы Мастер занялся с ними оральным сексом.