Мир в моих руках (СИ)

А потом мы пошли к нему домой — покушаться на чистые полотенца. Папа дал мне свою рубаху и вышел из комнаты. Я переоделась. Его рубашка была мне как платье. Встряхнула головой, разбрызгивая капли с не вытертых волос. Мне было хорошо. Словно я опять дома. Правда, дом этот принадлежит чёрному Старейшине, о котором в этом мире много всяких жутких вещей говорят. Но мне хорошо… Даже при том, что мой мир другой, неизвестно в какой дали расположен. Стоп. Я — ребёнок двоих миров. И с этим ничего не поделаешь. Разве что к психиатрам сходить, пообщаться, когда домой к маме попаду. Но почему-то к врачам совершенно не тянет. Во всей этой случившейся белиберде, слегка понятной, с обилием нелогичных вещей, есть нечто привлекательное. И мне оно нравится. Мне хорошо тут, около отца… Иногда я ощущаю спокойствие… такое глубокое, какого никогда не ощущала в моём мире… в мамином мире… Там была нежность… А у отца было спокойствие. То спокойствие, которого мне так не хватало. То спокойствие, которое я так отчаянно искала на протяжении моей короткой ещё жизни… То спокойствие, которое так нужно мне… Я его нашла! Я нашла отца!

Потом был ужин. Карст напёк ароматных пирожков с вареньем из местных ягод. Иногда знакомых мне, иногда — чужих.

Вдруг на подоконник присел незнакомый мне чернокрылый. Хоть и выглядел как обычный человек, но у меня внутри появилась мысль: он из компании Гаада.

— На пограничной земле сидит уже несколько часов Старейшина белых хранителей, — мрачно доложил незнакомец, — Он «просит аудиенции у Старейшины чернокрылых», — мужчина, солидный, плотный, вдруг ловко перемахнул через подоконник, спокойно цапнул со стола пирожок, откусил, неспешно прожевал, после чего мрачно добавил: — Они там что, по-человечески говорить не умеют?

— Выбирай ещё, — Гаад пододвинул к нему большое блюдо с пирожками. — А хочешь — присоединяйся. Только Блага к нам сперва позови.

— Его? Сюда? — гость аж поперхнулся.

Он уставился на своего предводителя так, словно тот предложил ему привести в дом главное зло всех времён и народов. Или мешок навоза.

— А что, мне опять оставаться без ужина из-за всяких этих «важных» дел? — кривая усмешка скользнула по лицу Гаада, — Позови его.

— А он потом к нам с оружием в руках полезет?! Ну уж нет! Хватит с меня этой змеи и её происков!

— Не волнуйся, без моего согласия он сюда второй раз не пройдёт. Я — хозяин этой страны.

— Точно не пройдёт? — ради этого вопроса мужчина даже обождал с дальнейшим поглощением пирожка, а тот явно его манил.

— Будь уверен!

Хранитель растворился вместе с пирожком. Вдруг снова появился, цапнул второй:

— Я с этим, — многозначительный взгляд, — За одним столом есть не буду! — и опять исчез.

Тайаелл как-то вдруг сник и помрачнел. Как нашкодивший ребёнок, чей родитель вот-вот вернётся домой. И грянет Великая разборка всех времён и народов…

— Тай, а Тай! — потянула его за рукав.

— Ась? — отозвался краснокрылый.

Шёпотом спросила:

— А кто из хранителей главный?

— Старейшина, — проворчал тот.

— Гаад важнее или Благ?

Парень поморщился. Смутился под испытующим взглядом Гаада, но всё-таки ответил:

— У чёрных хранителей Старейшина Гаад. У белых — Благ.

— Ты забыл про краснокрылых, — усмехнулся мой отец: он расслышал наш разговор.

— А, точно! — Тайаелл хлопнул себя по лбу, — Совсем из головы вылетело! Привык, что были только служители Тьмы и Света… В общем, ещё есть краснокрылые — они же изначальные хранители. И у них свой Старейшина.

— А кто у них Старейшина? — не отстаю.

Тайаелл помолчал, потом сказал с некоторым удивлением, будто только что заметил:

— Я.

— Так кто главнее: ты, Благ или Гаад?

— Ну… у каждой группы хранителей свой глава… — и он поспешно забил себе рот пирожком, чтобы избежать дальнейших расспросов.

— А всё-таки, кто главнее? — повернулась к отцу.

— У нас, хм, равноправие… с некоторых пор, — объяснил Гаад.

— Ты это Благу расскажи! Или ушедшему Хаэлу! — осклабился повар.

— Если кратко: то каждый Старейшина управляет своими. Между собой Старейшины равны. Но ещё недавно порядки были другие. Вон, Тайаелл ещё не привык, что он стал изначальным. По-прежнему опасается Блага. Тай ведь раньше был из белокрылых.

— Изначальные хранители — самые древние. Так что, после их нового появления — какое-то время их не было вообще — вроде как главными должны быть они. Но мы ещё толком не разобрались с изменениями.

— А чего так? — потянулась к дальнему блюду за соблазнительным пухлым-пухлым пирожком.

— А у нас ещё недавно страшная битва была, — спокойно отозвался Старейшина чернокрылых и заботливо придвинул блюдо поближе ко мне.

И вот в этот самый миг на пороге кухни появились Благ и заметивший его, Хаэл, кажись. И вновь прибывший, явно расслышавший окончание разговора, заметно смутился. Как будто сам ту битву и организовал. Хаэл его ещё смерил полным ненависти взглядом. Повисла долгая напряжённая тишина.

— Хочешь пирожков с вареньем? — как бы между прочим предложил хозяин дома и главный злодей своей личной страны в частности.

И схлопотал уничтожающий взгляд от Хаэла.

— Да я не… — Благ как-то вообще сник.