Мир в огне

Стоило последнему из путников ступить внутрь круга истёртых временем мозаичных колонн, как в густой пальмовой роще за храмом мелькнуло большое чешуйчатое тело, и на всех вдруг накатили странные ощущения: хотелось одновременно плакать и смеяться, преклонить колени в молитве и выругаться, лечь на землю и мчаться вперёд без роздыха. У Лейтис и Керубина выступили на глазах слёзы, оба часто задышали. Магистр же невозмутимо сделал в сторону рощи лёгкий полупоклон и громко сказал что-то на незнакомом певучем и чуть раскатистом наречии. После чего повторил на языке Бадахоса:

— Равный приветствует мудрого.

Странное ощущение тут же исчезло. Ислуин выждал несколько секунд, повернулся спиной к роще, и Лейтис почувствовала ментальный всплеск, направленный на Керубина. Следом прозвучала внедрённая с помощью гипноза кодовая фраза. Глаза парня тут же стали пустыми и бессмысленными: сработала особая вкладка «на случай неприятностей». Теперь отданный приказ возвращаться на корабль и ждать магистра он выполнит, словно ему прозвучало божественное откровение. Вот только аура у Керубина стала изрядно замутнённой, для встречи с Чашей парень будет пригоден не скоро.

Едва Керубин скрылся за поворотом, магистр перехватил недоумённый взгляд и пояснил:

— Он нам больше не нужен, только под ногами путаться будет. Нас коснулся своим разумом Истинный дракон, рядом с Чашей Судьбы это создание жить не станет.

— Дракон? Зверь…

— Истинный дракон. От обычных отличается как собака от человека. В моём мире Истинные исчезли за пару поколений до моего рождения, но про ощущения от встречи я читал. Вот только с ними очень трудно общаться, слишком уж их разум отличен от нашего. А насколько мы знаем, просители разговаривали с неким Оракулом словами. Так что предлагаю посидеть и подождать второго хозяина.

Сидеть на тёплых камнях развалин пришлось ещё минут двадцать. Наконец, ударил невидимый колокол и сквозь заросли вышел высокий бородатый старец в белой хламиде.

— Приветствую вас, чада мои. Преодолев трудности пути сюда, вы доказали, что достойны встречи и пророчества Оракула.

Магистр затаил дыхание, хотя внешне и сумел остаться бесстрастным. Аура, манеры, облик — всё соответствовало человеку лет семидесяти. Вот только пластика движений… Когда-то, много лет назад, преподаватели из «ночных глаз» Ясного владыки мучили Ислуина, вколачивая искусство имитировать человека или гнома даже в мелкой моторике. Оракул же или не знал про отличия, или решил, что никто не обратит внимания — всё равно с эльфами в мире Лейтис не сталкивались уже несколько веков. Да и маскировка наверняка выдержит любую проверку или магическую атаку. Если только не… После осады Ланкарти Ислуин заинтересовался возможностями почитателей Единого. Конечно, большая часть способностей мирянам недоступна. Но разрушить иллюзию при должной подготовке сможет любой из прихожан. Повинуясь условному знаку, девушка свела ладони, вознося молитву… И выплеснула энергию в пространство.

На мгновение окружающий мир дрогнул, переваривая божественную силу и отделяя истинное от ложного. Развалины храма остались прежними, зато с Ислуина слетела иллюзия человеческого лица, в воздухе растворилась часть рощи, открывая продолжение дороги. А на месте старца возник эльф в кремового цвета тунике.

— И почему я не удивлён? — с ленивой высокомерностью бросил магистр. Приветствую, кер?..

— Эйлаха. А вот я наоборот, весьма удивлён. Кер? Гвена?

— Кер Ислуин. Моя дочь, гвена Лейтис.

Оракул с растерянностью сумел справиться не сразу. В задумчивости взлохматив пятернёй свои тёмно-русые с рыжиной волосы, он ещё раз посмотрел на необычных визитёров — эльфа вместе с дочерью-человеком. Потом приглашающе махнул рукой:

— Полагаю, просителями Оракула вас можно не считать. Поэтому, будьте гостями моего дома. Следуйте за мной.

Идти пришлось ещё полчаса, пока сузившаяся до тропинки дорога не вывела к настоящему двухэтажному особняку, с полным цветов садом вокруг.

— Красиво, — восхитилась Лейтис. — А мастер, который украшал дом резьбой — настоящий гений.

— Я думаю, ему были бы приятны ваши слова. Да вы проходите, не стесняйтесь. Вместе со мной нас, — на губы вдруг набежала печальная улыбка, — в доме живёт всего трое. Марисела, — обратился Эйлаха к выглянувшей на голоса хрупкой женщине лет тридцати, у нас неожиданные гости. А Рафи передай, что если не хочет — может не выходить.

После чего в полголоса пояснил Ислуину и Лейтис:

— Рафи попала на остров пару месяцев назад. А до этого к своим пятнадцати столько натерпелась… Боюсь, душу исцелять придётся не одно лето.