Мир в пузыре. Том I: Иллюзия реальности (СИ)

— Ну и дров, наломал я, — тяжело вздыхая. — Я думал, что все, я в безопасности, как вдруг их приспешники выявили меня здесь и прислали этих военных. Они знают о нас. Солдаты, глупенькие наемники. Это частное формирование еще безобидно, по сравнению с тем, что есть у них. Простите меня Анна Николаевна. Простите! Я лишь хотел рассказать о том, что они делают, и нуждался в убежище. Хотел скрыться, думал, что это лучший вариант. Простите меня! Я ошибся. Вы — единственный человек, который хорошо ко мне относился в университете. Я, я Вас, я Вас люблю!

Глава 9. Инцидент (часть 4)

— Что ты, Анатолий!

— Я Вас люблю! — смотря ей в глаза. — Я Вас всегда любил, — дрожащим голосом. — Вы такая сексуальная, — вздыхая. — Простите, мысли путаются, — продолжая тяжело дышать. — Только Вы были моим лучом света в той тьме. В этом темном и ужасном, кошмарном месте. Но я не это собирался Вам сказать, — он опустил голову. — Я не ожидал, что за столько лет, мои чувства возьмут вверх. Я желал о встрече с Вами с первых дней в том кошмаре. Прошло много лет, я помнил Вас. Но я не думал, что буду так желать этого, когда увижу Вас здесь, сегодня. Ах да, все эти годы, я мечтал о Вас. Да это правда! Я признаюсь! Я мечтал заняться с вами… — голос его дрожал. — Я чувствую себя подростком, который пытается признаться девушке в любви. Я потерял столько времени, моя жизнь поломана, моя юность утеряна. Я… — он продолжал тяжело дышать. — Я старик в молодом облачении, но я начал стареть. О, — вздыхая. — Я мечтал заняться с Вами любовью! Я никогда этого не делал. Страстной, жгучей, но любовью, — и он закашлял. — В моих мечтах, — продолжая кашлять.

— Толя! — улыбнулась Анна.

— Простите, но я хочу быть честным с Вами, — тяжело вздыхая, он смотрел ей в глаза. — Влечение, которое я сейчас испытываю, его там не было. Там не было чувств. Мы мало, что вообще испытывали. Все чувства уходили прочь! Только ужас и желание дожить до следующего утра. Боже, мое сердце колотится при виде Вас, — зажмурился он, и по его щеке пробежала слеза. — Тогда, я хотел Вас пригласить на свидание, но не решался. А потом погряз в новой работе и все! Все жизнь кончилась. Беззаботная жизнь. Я как подросток, который увидел красивую женщину. Я хочу высказаться Вам, ибо скоро… — он сделал паузу. — Я в этом уверен! И не пытаюсь у Вас вызвать сострадание. Я скоро умру!

— Что ты такое говоришь? Все нормально!

— Это мое предсмертное откровение.

— Толя, перестань!

— Нет! Я виноват! Это единственное, что меня сейчас тревожит. Простите меня! Я впутал Вас, — поднимая голову, он продолжал. — Это все мои желания. Как эгоистично. Страсть! Подростковое влечение, оно вернулось ко мне, стоило закончится действию веществ в моем теле, — он вновь начал кашлять. — У Вас такие сочные губы, — с вожделением смотрел мужчина. — Простите, простите, — сжимая глаза. — Я пытаюсь совладеть со своими чувствами. Я так жалел, что не пригласил Вас на свидание. Я хотел сводить Вас в кинотеатр, но я не решился. Черт! Слабак! Трус! — скалясь. — Но сейчас больше нет времени на признания! — тяжело вздыхая. — Нет времени на споры и разногласия, — он продолжал тяжело дышать. — Да, знаю я, знаю, — опустив голову, он вновь сказал это кому-то сквозь оскал. — Я должен был высказаться.

— Толя, я понимаю тебя. Прости. Но, с кем ты говоришь?

— Вам-то за что извиняться. Я виноват, не вы! Я напугал Вас. Вернее впутываю. Прямо сейчас. Я сейчас, я рискую. Вы видели, что сейчас произошло.

— Толя. Да. Но я не понимаю. Я не понимаю, почему все остановилось в округе. Это ты сделал?

— Время можно растягивать и сжимать, подобно самой эластичной резине. Но, в отличие от нее, время нельзя разорвать или изменить. Время нельзя отмотать назад, разрезать или склеить. Но его можно опередить, но не без последствий.

— Как ты это сделал?

— Да это неважно сейчас, — тяжело выдохнул Анатолий.

— Как это у тебя получилось?

— Я впутал Вас, впутал, — опустив голову, он продолжал бормотать. — Впутал, впутал! — он вновь посмотрел в глаза женщине. — Я думал не тем местом. Простите! Это все моя страсть! Страсть девятнадцатилетнего парня с гормонами в голове.

— Никуда ты меня не впутал, — сказала она. — Боже, его речь сумбурна, его переполняют эмоции, — уже про себя. — Он хочет меня? Необычно как-то.

— Впутал, впутал! — говорил он сквозь оскал.

— Как ты смог остановить время?

— Анна Николаевна, нет, я изменен, — вновь хрипя с тяжелым дыханием. — Здесь все из-за этого проявляется не так, как должно быть. Но мы оборвали процесс. Я не знаю, где мой друг. Мы бежали! Но мы оборвали процесс… — кашляя. — Таков был план. Черт, — склонив голову. — Я не то Вам рассказываю, — вздыхая. — Голова раскалывается.

— Процесс чего?

— Перерождения, процесс становления ими.

Он приподнял голову и посмотрел Анне в глаза. Из его глаз шли серые слезы.

— Боже, какая Вы… — замолкая. — Простите, все эти годы у меня просто не было секса, — улыбался он. — Я девственник.

— Толя.