Мир в раннее Новое время

Но долго утаивать сведения было трудно. Можно спорить по поводу термина «информационная революция», но отрицать качественный сдвиг в ускорении обмена новостями сложно. В последней трети XVI в. в Европе рождается периодика — сначала рукописные, а затем печатные сборники новостей. Показательной была эволюция коммерческой периодики от «Газеты Фуггеров», предназначенной только для служащих этого банковского дома, до «Новостей Ллойда», издаваемых с 1696 г. по сей день. Эдвард Ллойд не был ни купцом, ни мореплавателем, но как хозяин лондонской кофейни, где собирались капитаны и судовладельцы, оценил, что стекающаяся к нему информация чрезвычайно ценна для страхового дела. Его современник Д. Дефо редко покидал Британию, но по книгам, газетам и рассказам бывалых людей с большой точностью описал детали плаваний Робинзона — стоимость фрахта, подробности вексельных операций, цены на ходовые товары. Справочной литературы хватало в избытке.

Судьбы моряков зависели от массы случайностей, но чаще всего их маршруты были предсказуемы. При всей необычайности приключений Робинзона, они происходили в основном в границах главных «треугольников» европейской торговли. Первая часть его жизни связана с атлантическим треугольником. Робинзон ходил к Гвинейскому берегу, вывозя оттуда слоновую кость, шкуры и, главное, золотой песок. Именно в это время, с 1663 г., Карл II начал машинную чеканку золотых монет — гиней, названных так, поскольку золото доставлялось с Гвинейского берега. С плантаций, принадлежавших Робинзону в Новом Свете, в Европу шел сахар и табак. Дефо стыдливо умалчивает о главной товарной составляющей третьей стороны треугольника, но ее легко домыслить: мы узнаем, что на бразильских плантациях Робинзона трудились невольники и что соседи-плантаторы, желая быстро разбогатеть, втянули его в рискованное предприятие с целью отправиться в Африку. По словам Дефо, они направлялись за африканским золотом, но целью большинства подобных экспедиций являлась работорговля, причем контрабандная, ведущаяся в обход привилегированных компаний и без официального разрешения (асъенто), и именно она давала баснословную прибыль. По подсчетам историков, к 1680 г. работорговля превышала 55 % всего экспорта из района Сенегала и Гамбии, а спустя столетие — 86,5 %. Из Западной Африки ежегодно вывозились десятки тысяч рабов для плантаций Нового Света, что вело к упадку африканских держав, расположенных во внутренних областях континента, и к расцвету мелких прибрежных государств, занятых в посреднической торговле.

Во второй части романа Робинзон оказывается в восточном торговом треугольнике. В Индии он закупает бенгальские изумруды и опиум, затем, загрузившись пряностями в Индонезии и Индокитае, оказывается в Гуанчжоу. Корабль, принадлежавший Робинзону, достигает Манилы, а оттуда идет в Акапулько (скорее всего, с грузом ртути). Сам Робинзон в сопровождении миссионеров отправился на север, закупив предварительно китайский шелк и чай. Вернувшись в Европу через Сибирь, где он продал мускатный орех выгоднее, чем в Европе, и запасся пушниной, Робинзон, после раздела прибыли между компаньонами, получил на руки 3475 фунтов 17 шиллингов и 3 пенса. Для 72-летнего путешественника это было неплохо: такую сумму квалифицированный английский плотник мог заработать за четверть века, но все же итог выглядел не слишком впечатляющим, учитывая многочисленные риски и потери.

Искатели приключений и «приватиры» могли сказочно разбогатеть или полностью разориться — баланс подводился лишь в конце рискованного предприятия. Более надежной была торговля, организованная через многочисленные сети, как правило, носившие этнический характер. Традиционно сильные позиции (при этом соперничая друг с другом) сохраняли землячества итальянских купцов в Испании, Франции и Германии. Большую роль играла шотландская торговая диаспора в Польше. Меньшинством, активным и ненавидимым местным населением, были португальские купцы в испанских владениях Нового Света. Мы уже упоминали об обширной сети армянских купцов. Индийские купцы чувствовали себя, как дома, в Средней Азии, на Молуккских островах и в России, обосновавшись в Астрахани, Казани, Ярославле и Москве. Они играли здесь столь важную роль, что немногим позже одна их угроза покинуть страну в знак протеста (после того как московские власти не разрешили вдове купца устроить ритуальное самосожжение — сати в 1724 г.) заставила правительство уступить. В западных областях Османской империи и сопредельных странах были активны купцы-«греки» (так называли всех православных выходцев с Балкан).