Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций. Книга 1

В целом трагический и сложный опыт Первой мировой войны подтверждает, хотя зачастую и парадоксальным образом, тезис об усиливающейся связи науки с общественно–историческим процессом по мере углубления процесса модернизации, становления современного типа общества. Занятия академическими исследованиями еще не обеспечивают сами по себе нейтральности, бескорыстия и безопасности получаемых результатов, поскольку эта связь науки и общества никогда не осуществляется автоматически, сама собою, но затрагивает любого ученого не только как гражданина или агента политики, но также и в его преимущественной роли носителя универсального знания о закономерностях объективного мира. Во всех этих случаях ключевой остается тема политической, исторической и интеллектуальной ответственности ученого.

С началом Первой мировой войны оказались подорваны те принципы научного интернационализма, которые казались само собой разумеющимися для поколений европейских и американских ученых. Развитие науки, рассмотренное с социально–исторической точки зрения, представляет собой не просто систематическое приумножение сведений о природе и человеке, но процесс становления важнейшей для современного мира институциональной формы знания, теснейшим образом связанный с общественными условиями. Для XX в. в особенности изменение исторических и политических обстоятельств является не просто фоном и контекстом, но внутренне организующим принципом эволюции науки как института; вместе с тем научные успехи, притязания и открытия получают все больший социальный резонанс и осознаются в качестве важных атрибутов национально–государственного развития. В этом смысле интернациональный характер развития науки не является ее природным, самим собой разумеющимся признаком, но выражается скорее в двух ипостасях: в качестве идеологического принципа действует в первую очередь в сознании самих ученых, а реально — складывается как общий результирующий вектор взаимодействия гетерогенных и различных национальных и дисциплинарных контекстов.

Интенсификация научных обменов (интернациональных конгрессов, развитие ориентированных на международную аудиторию журналов) на рубеже XIX-XX вв. сопровождалась как подкреплением образа единой общемировой науки, так и в еще большей степени нарастанием конкурентных отношений между представителями различных национальных сообществ. Интернационализм в науке развивался на разных уровнях: а) общей институциональной координации и согласования планов мероприятий (на уровне Академий наук); б) личных обменов и контактов ученых разных стран; в) в наименее строго фиксируемом, но наиболее содержательном плане широкой интернациональной исследовательской кооперации уже в самой научной работе: от привлечения всего актуального международного комплекса исследовательских средств — инструментов и литературы — до общих объектов изучения.

Война резко вторглась во все эти сферы. На основании высочайше утвержденного законодательного постановления Совета министров Российской империи от 31 октября 1914 г. в течение последующих месяцев из состава научных учреждений и высших учебных заведений были исключены все германские подданные, а в начале 1916 г. из императорской Академии наук — списком (и без уведомлений) 51 ученый из Германии и Австро–Венгрии (кроме лиц славянского происхождения). «Война манифестов» осени 1914 г., самым известным эпизодом которой был коллективный меморандум девяноста трех немецких интеллектуалов (видных университетских профессоров и нобелевских лауреатов Германии), идеологически обеспечила разрыв отношений внутри мирового научного сообщества. Общим в этих манифестах была апелляция к общественному мнению нейтральных стран и прежде всего США, идея вооруженной защиты своей культуры, понимаемой как универсальная, от вражеского милитаризма, с которым будто бы сроднились наука и культура противников.