Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций. Книга 1

Такой план кампании 1915 г. вызвал серьезные разногласия в высшем командовании российской действующей армии. Данилова поддержал главнокомандующий Северо–Западным фронтом генерал Н. В. Рузский, который опасался восточнопрусской группировки германских войск, нависавшей над дислоцированными в Польше российскими армиями. Но с резкими возражениями против предложенного плана выступили главнокомандующий Юго–Западным фронтом генерал Н. И. Иванов и начальник штаба генерал М. В. Алексеев. Они полагали, что в интересах России следует прежде всего разгромить куда более слабую и раздираемую внутренними противоречиями Австро–Венгрию. По их мнению, путь на Берлин лежал не через Восточную Пруссию и Кёнигсберг, а через венгерскую равнину и Вену.

К сожалению, Ставка Верховного главнокомандующего не проявила твердости в своем решении. Был найден компромиссный и, как часто бывает, самый худший вариант: решено было готовить одновременный удар и по Восточной Пруссии, и против Австро–Венгрии. Между тем такое одновременное наступление по двум расходящимся направлениям ни в коей мере не соответствовало реальным возможностям российской армии. На такое наступление у России не было ни сил, ни средств.

Что же касается Центральных держав, то, в отличие от Антанты, перспектива затягивания войны не сулила им никаких выгод. Однако в отношении направления главного удара и способа скорейшего окончания войны в Берлине единогласия не было. По мнению Э. фон Фалькенгайна, окончательную победу следовало искать не на Востоке, а на Западе Европы. Условия для этого к 1915 г. сложились самые благоприятные: Великобритания еще не развернула полностью свои силы, а Франция сильно ослабла в первый год войны. Однако командование группы немецких армий на Востоке в лице генералов П. фон Гинденбурга и Э. Людендорфа и австро–венгерское командование в лице К. фон Гётцендорфа настойчиво требовали первоочередного разгрома России. Скорейшая ликвидация Восточного фронта должна была, по их прогнозам, заставить Париж и Лондон пойти на подписание мира, выгодного для Берлина и Вены.

Надо отметить, что веские основания для первоочередного удара по Российской империи у германского высшего военного командования имелись. На Восточном фронте еще были возможности для ведения маневренной войны, а потому не требовалось прорывать хорошо подготовленную в инженерном отношении позиционную оборону противника. К тому же сильный удар по России предотвращал вторжение русских армий в Восточную Пруссию и Австро–Венгрию. Россия для главного удара была выбрана немцами не случайно: ее армии находились в 1,5 раза ближе к Берлину, чем французские войска, и создавали реальную угрозу выхода на венгерскую равнину и разгрома Австро–Венгрии.

В окончательной форме германо–австрийский план кампании был согласован и принят в январе 1915 г. Он предусматривал на Западе активную оборону всего фронта протяженностью в 700 км, а на Востоке планировался разгром российской армии и отбрасывание ее как можно дальше в глубь страны. Здесь было решено нанести два мощных удара по сходившимся направлениям с конечной целью окружения значительной части российских войск в «польском котле» и последующего их уничтожения. Успех такой наступательной операции, по оценкам Берлина и Вены, заставил бы Россию капитулировать и подписать сепаратный мир. Соответственно, после победы на Востоке освободившиеся силы Германии и Австро–Венгрии могли быть переброшены на Запад для разгрома французских и британских войск.

Итоги боевых действий в 1914 г. поставили перед воюющими державами новые сложные проблемы. Реальная перспектива затяжной войны означала необходимость обеспечения действующих армий и новых формирований материально-техническими средствами вооруженной борьбы. Небывалые по длительности и напряжению сражения миллионных армий на фронтах протяженностью в тысячи километров потребовали огромного расхода снарядов, винтовок, орудий. Жизнь опрокинула все расчеты мирного времени на размеры военных запасов и сроки их расходования. Россия, например, планировала иметь годовой запас 76-мм снарядов на орудие 1000 штук, а выяснилось, что его можно было израсходовать в течение 16 дней. Франция в битве на Марне ежедневно расходовала 240 тыс. снарядов при расчетной норме мирного времени всего 13 тыс. Во Франции мобилизационных запасов снарядов к 75-мм орудиям хватило до сентября, а запаса винтовок — до ноября 1914 г. В России запас винтовок был исчерпан за два–три месяца войны, а патронов и снарядов — к середине декабря 1914 г.

Начальник Генерального штаба Австро–Венгрии фельдмаршал К. фон Гётцендорф. РГАКФД