Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций. Книга 1

Вторая ведущая общенациональная партия — Демократическая — критиковала политику республиканцев как узкоклассовую и со своей стороны обещала установить социальную справедливость в налогообложении, тарифной политике, вывести профсоюзы из–под антитрестовского законодательства, помочь фермерам, реанимировать практику антимонопольного законодательства. Ряд лидеров демократов приходили к эклектической позиции, которая воспроизводила консервативно–индивидуалистические принципы Республиканской партии, добавляя к ним использовавшуюся прежде либерально–реформистскую риторику. Иллюстрацией идеологической беспомощности партии служит предвыборный манифест «Американское кредо», предложенный Дж. У. Дэвисом, демократическим кандидатом в президенты 1924 г. Центральным в нем оказалось суждение Т. Джефферсона — «Наилучшее правительство то, которое правит меньше всего».

Реалии эпохи просперити не благоприятствовали партиям, заявлявшим об оппозиции двухпартийной системе. Еще на исходе Первой мировой войны практически сошла с исторической арены Прогрессивная партия. Остатки ее сторонников попытались объединить разрозненных последователей прогрессистско–популистской политической традиции, но добились некоторого успеха только на президентских выборах 1924 г. В 1920‑е годы произошло серьезное ослабление американского социализма. Причины были заключены как в правительственных репрессиях и экономическом подъеме страны, так и в особенностях эволюции социализма. После Первой мировой войны Социалистическая партия была ослабленной, но все же сохранявшей определенный потенциал. Но уже тогда в партии возникла угрожавшая ее существованию опасность раскола. Созданная левыми социалистами Коммунистическая партия США объявила себя непримиримой противницей любого соглашательства, в том числе и с «оппортунистической» соцпартией. В 1920‑е годы компартия США записала в свою программу неприемлемую для американцев цель установления диктатуры пролетариата.

В целом соотношение политических сил в 1920‑е годы характеризовалось доминированием консерватизма. Его выразитель Г. Гувер, вступая в президентскую должность 4 марта 1929 г., был преисполнен оптимизма, обещая американцам продолжение и укрепление экономического процветания, социального мира и общественного прогресса. Менее чем через восемь месяцев произошло непредвиденное. «Черный четверг» 24 октября и «черный вторник» 29 октября 1929 г. на нью–йоркской бирже дали толчок финансовому краху, подкрепленному беспрецедентным по глубине общим экономическим кризисом. В течение гуверовского президентства страна падала в пропасть, и в 1933 г. десятилетие просперити представлялось канувшим в Лету золотым веком.

Внешняя политика США десятилетия просперити имела исходным моментом провал желания В. Вильсона утвердить ведущую роль Соединенных Штатов в мире посредством Лиги Наций. Во времена Вильсона США не располагали военно–политическими ресурсами для того, чтобы возглавить и направлять мировое сообщество через посредство мирового коллективного органа и негласного признания ведущими нациями их лидерства. Это послужило причиной отклонения республиканцами, преобладавшими в законодательной ветви власти, внешнеполитической стратегии Вильсона и официального одобрения ими изоляционизма, главный постулат которого гласил отказ от участия в каких–либо военно–политических блоках. США предпочли им «свободу рук». Американский бизнес наращивал проникновение во все регионы мира, а государственная власть стремилась максимально усилить как экономическое, так и политическое влияние в мире.

В 1920‑е годы США увеличивали экспорт капиталов и товаров. Государство всячески поощряло мировое распространение американских материальных и духовных ценностей, исходя, как и прежде, из убеждения в превосходстве американской цивилизации над всеми иными, и видело главную опасность в левом, антикапиталистическом радикализме. Российский большевизм и Коминтерн оставались для всех республиканских правительств опасностью номер один. Дипломатическое признание советской России исключалось. Левый радикализм был неприемлем и в меньших масштабах, даже если его представители не приходили к власти, а выступали реальной оппозицией в той или иной стране. В качестве «меньшего зла» американская администрация предпочитала праворадикальных диктаторов, с которыми нередко заключались беспринципные сделки, противоречившие национальным идеологическим заповедям.