Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций. Книга 2

Франсиско Масиас Нгема был избран президентом Экваториальной Гвинеи на единственных в истории страны демократических выборах, прошедших в преддверии провозглашения независимости, в 1968 г. В 1971 г. он отменил конституцию, провозгласил себя пожизненным президентом и взял на себя прямое управление «правительством и институтами», включавшими законодательную, исполнительную и судебную власть. В соответствии с новым законодательством угроза президенту каралась смертью, его оскорбление — 30-летним заключением. Масиас Нгема имел множество титулов, например «Великий магистр образования, науки и культуры». При этом западная медицина была запрещена, а против интеллигенции проводился массовый террор. Любая оппозиция физически уничтожалась. Были убиты две трети членов первого парламента и 10 министров первого кабинета. Считается, что за годы правления Масиаса Нгемы погибли от 50 до 80 тыс. человек при численности населения страны около 300 тыс. человек на момент его прихода к власти. Более трети населения бежало от репрессий в соседние страны.

Масиас Нгема не был марксистом и не проводил социалистических преобразований, но установил тесные отношения с социалистическими странами, прежде всего с Китаем, Кубой и СССР. Все они предоставляли ему военную, техническую и финансовую помощь. За эту поддержку СССР было предоставлено право создать рыболовецкое предприятие и пользоваться морской базой в Любе, а позже — международным аэропортом Малабо. Для Советского Союза это было важно в связи с его ролью в военном конфликте в Анголе. В 1979 г. Масиас Нгема был свергнут военными, осужден и казнен. В 2018 г. его преемник и племянник Теодоро Обианг Нгема Мбасондо все еще оставался у власти. Подобные режимы в Африке второй половины XX в. были не исключением, а правилом.

Важнейшим фактором, сдерживавшим экономическое развитие африканских стран в этот период, была политическая нестабильность. Серии военных переворотов, этнические конфликты, революции, междоусобные и межгосударственные войны унесли жизни миллионов людей и оставили глубокий след в экономическом, политическом и культурном развитии континента.

Перевороты, произошедшие в Нигерии и Гане в 1966 г., виделись как беспрецедентная аберрация. Потом они стали происходить с такой регулярностью, что стали нормой. Гана, Нигерия, Уганда, Сьерра-Леоне и Коморы пережили по 6 переворотов; Буркина-Фасо, Бурунди и Центрально-Африканская Республика — по 5. По 4 переворота было в Гвинее-Бисау, Нигере и Судане; по 3 — в Чаде, Лесото, Конго (ДРК) и Руанде; по одному-двум переворотам — почти во всех остальных странах региона. В этом перечне — только успешные перевороты, которые приводили к смене власти. В нем нет ни попыток переворотов, ни случаев преднамеренного убийства лидеров в целях захвата власти.

Причины такой частоты переворотов и легкости, с которой они происходили, — примерно те же, что и причины авторитаризма. Главной среди них было отсутствие политических структур, государственных институтов и норм, организованных социальных сил, которые могли бы противостоять военным. К моменту провозглашения независимости африканскими странами их армии были практически единственной организованной политической силой. Партии были слабы и аморфны и держались только на популярности того или иного лидера. Профсоюзы были также слабы или запрещены, или не существовали вовсе. Законодательная и судебная власти были подчинены исполнительной, то есть все тем же «вождям». Свободной прессы не было, или же она была очень слаба. Все это означало, что у населения не было каналов выражения недовольства. К тому же большинство мало ориентировалось в политике, а в политических институтах — и того меньше. Даже если бы эти институты функционировали, в первые десятилетия после провозглашения независимости люди просто не умели ими пользоваться. В этих условиях инициатива оставалась за военными.

Даже к концу колониальной эпохи вертикальная социальная структура (социальные классы или слои современного общества) в большинстве африканских стран была слабо выражена. А вот горизонтальная — этнические, клановые, религиозные и другие группы и связи — являлась несущей конструкцией общества. В колониальную эпоху армия и полиция африканских стран набирались по этническому принципу. Такими они остались и после провозглашения независимости. Если президент принадлежал к одной этнической группе, а большинство его армии — к другой, соблазн установить «свой» порядок для своей этнической группы был велик. И даже если военные захватывали власть только для себя, поддержка их этнической группы была им обеспечена. Там же, где армия состояла из представителей нескольких этнических групп, почва для переворотов была еще более благодатной. Конечно, за этнической солидарностью всегда стояли экономические интересы. Каждая группа военных, совершавшая очередной переворот, полагала, что, по выражению одного из участников, «пришел наш черед есть».