Мир вечного ливня

«Белые начинают и выигрывают, — сказал я про себя — Вот же послал мне бог начальничка… Любителя дешевых эффектов».

— Вы в Голливуде подрабатывать не пробовали? — мне не хотелось скрывать сарказм.

— Пробовал, — ответил Кирилл то ли в шутку, то ли всерьез. — Но в отличие от тебя там люди не такие чуткие к творческим порывам души. Ладно, садись.

Кресло оказалось удобным, мягким, обитым тугой плотной кожей, чуть бархатистой на ощупь.

— Судя по упоминанию дел, увольнять вы меня не собираетесь?

— Отнюдь, — Кирилл развел руками. — В первом бою ты показал себя хорошо. Позицию выбрал выигрышную, а не ту, что была указана. Я Хеберсону еще хвост накручу за то, что погнал вас на сопки. Успешной операцию назвать трудно, но вы с Михаилом значительно ослабили огонь батареи, подавив два орудия. В результате мы хоть и понесли потери, но четыре наших бронемашины прорвались в лес, чем изменили общую тактическую позицию. По крайней мере она уже не тупиковая. Если сумеем прорваться к танкам мотопехотой, если сумеем подтянуть авиацию, то, дорогой, дело наше пойдет на лад. Как тебе такая оценка работы?

— Годится.

— Вот и славненько. Поскольку спать ты теперь будешь ночью, то из американского сектора управления мы тебя переведем в сектор Восточной Европы. Не смейся, но там у нас не немцы рулят, а поляки. Чего ухмыляешься?

— Нет, ничего.

— Ладно, скоро будет не до ухмылок.

— Вот как? — я все-таки не сдержался и решил назвать Кирилла на «ты»: — Хреновый ты командир, вот мое мнение. Почему сразу нельзя было сказать, к чему приводит ранение или смерть во сне?

— Пасть закрой, — спокойно ответил Кирилл.

И мне пришлось закрыть пасть. Нет, я, конечно, мог еще повыступать, но понял — бессмысленно. Кинологи не раз мне рассказывали, что, когда щенку исполняется год, ему в голову начинают приходить идеи о лидерстве в стае. Молодой пес перестает выполнять команды, рычит на проводника, а может и цапнуть. И средство от этого есть только одно — привязать собаку к столбу и хорошенько выдрать плетью. До визга. Причем до визга обязательно, иначе победа кинолога не будет для пса очевидной. И после этого все возвращается на круги своя, щенок взрослеет, выстраивает себя верную иерархию, живет, служит.

Получилось, что, тявкнув на Кирилла, я оказался в роли того самого щенка. А ведь у начальника была возможность привязать меня к столбу и выдрать как следует. Нет, горячиться пока не стоит.

— Закрыл? — Кирилл глянул на меня сквозь прищур.

— Да.

— Замечательно. Значит, слушай. Шуточки в этом мире для тебя кончились. Боец ты хороший, а это значит, что непростительно растрачивать твой талант на детские операции вроде подавления батареи. С роботами орудийной обслуги справится и бывший биатлонист, отслуживший два года срочной.

— Это с пятидесятым-то калибром?

— А ты думаешь, один такой? Сейчас из пятидесятого калибра ментов уже учат стрелять. Все, забудь о своей профессиональной исключительности. Другое дело — опыт. Опыта у тебя в достатке, и я его намерен эксплуатировать по полной программе. В общем, на этот раз назначаешься снайпером мобильной штурмовой группы.

— С поляками?

— Слушай, дорогой, меня достало твое искрометное казарменное остроумие.

Я не мог понять, чего он от меня хочет, дело в том, что штурмовая группа — это как музыкальный ансамбль. Нельзя ведь за час до концерта набрать музыкантов, которые до того друг друга не видели, и заставить их слаженно исполнять концерт по только что розданным партитурам тоже нельзя. Бред это. Сыгрываются люди годами, ну месяцами по крайней мере. Если Кирилл намерен сколотить разношерстный отряд, то я в этой афере участвовать не собираюсь.

— Абы с кем я больше в лес не пойду! — мне хотелось выговорить это как можно тверже. — Дайте мне хоть на тренажере молодых погонять! А то что за издевательство? Я привык взаимодействовать с ребятами, которые меня с полуслова понимают, а я понимаю их. Этому не научишься после шапочного знакомства!

— Сильно сказано, — усмехнулся Кирилл. — Жестко, по-мужски. Прямо-таки крик души. Так?

Я сидел, пялился на него и молча сопел, не зная, что ответить на такое явное ерничанье.

— Так? — с нажимом переспросил он. — И будь любезен отвечать сразу, когда я задаю вопросы!

«Послать бы его к чертям…» — подумал я со вздохом.

— И нечего вздыхать! Ты, дорогой, нанялся работать за деньги, так что тебе придется их зарабатывать, а не получать задарма!

Мои ладони сами собой сжались в кулаки, я чуть подался вперед и тихо, вкрадчиво спросил:

— Интересно, а если я тебе здесь, сейчас, сверну шею, она у тебя свернется там, на Земле?

Видно было, как у Кирилла дернулся кадык. «Свернется, — интерпретировал я это движение. — Значит, не так все плохо, как мне казалось».