Мир Вечного Полдня (сборник)

Ростик остановился, успокоил жеребца, как мог, поднял автомат. Проверил прицельную планку, чтобы не промахнуться... Тут не должно быть промаха. Приложил приклад, жаль, не удается убаюкать автомат в руках, как в колыбели, панцирь мешает и перчатки эти... Нужно было хоть правую снять - не догадался.

Выстрел почти слился со взрывом. И взрыв этот был весьма впечатляющ. Осколки камня взвились метров на десять, почти скрыв чудовище в облаке дыма и пыли. Когда пыль осела и двар снова стал виден, его ружье уже покоилось сзади, в специальном гнезде, сделанном в доспехах.

Он стоял и смотрел на людей, на Ростика, на остальных. Он даже не раздумывал, он уже все решил, а просто смотрел. Потом повернулся и пошел вниз, в сторону ближайших овражков...

На миг мелькнул хвост, и Ростик ахнул - ящер, огромный, разумный, умеющий управляться с лазерным ружьем ящер. Да еще к тому же в доспехах! И какие же у них могли быть шансы против него?

Но теперь об этом следовало думать лишь теоретически. Двар ушел.

Откуда-то сбоку послышалось цоканье копыт. Ростик повернул голову, это были, конечно, старшина с Пестелем.

– Молодец, - сказал Квадратный. - Если бы не твоя хитрость...

– Да, что и говорить - дипломат! - с удовольствием высказался Пестель и захохотал.

Старшина устало и напряженно, но все-таки вторил ему. И лишь тогда Ростик понял, что не может разжать челюсти, чтобы посмеяться с ними заодно... Но это было не важно. Они живы, а значит, у него был шанс посмеяться в будущем.

 15 

На следующее утро, когда все волнения поутихли, Пестель начал вдруг выражать свои восторги.

– Нет, ну ты подумай - разумных уже четыре расы!

– Почему четыре? - удивился старшина. - Пять - вместе с волосатиками и зеленокожими.

– Ну правильно - эти, да еще бегимлеси с дварами.

– Насекомых забыли. У них тоже появлялись признаки разумности - оружие, тактика, склонность воровать металл...

Оба его спутника проехали некоторое время молча. Насекомых они отказывались считать разумными. Даже в минимальной мере, как новый вид разума - коллективный, ульевый или массовидный.

– Этих никто не забыл, просто они...

Тоже правильно, старшина не умел это сформулировать, но Ростик его отлично понимал. Насекомые были слишком уж чуждыми, слишком неживыми для людей. А их тела - сухими и ломкими, из них текло слишком мало крови, и не того цвета.

И все-таки, подумал Ростик, все-таки... Чуждость - это не слишком плохо, когда приходит пора задуматься о решении очень необычных проблем. Вот только контакт нужно строить на наших условиях, с применением наших методов. Только как? И получится ли?

Стоп! Он удивился - что это я? Размышляю о насекомых, словно с ящерами и пернатыми бегимлеси мы уже не только в дипломатию играем, но и договор коллективной безопасности подписали?

И все-таки Ростик почему-то думал, что это возможно. Почему, как, для чего, что возникнет между ними - он даже в приступе ясновиденья не мог бы предсказать, но почему-то решил, что такое развитие событий вполне вероятно. А не есть ли сама эта уверенность малозаметным приступом, вдруг подумал он. Без потери сознания, без холодной тошноты, волны боли, временной слепоты?.. Если так - то я согласен... Внезапно он услышал, что ребята продолжают разговор.

– Хорошо, давай считать людей пятой разумной тут расой, - согласился старшина с чем-то, что Ростик прослушал. - Все равно пять, а не четыре.

– Да, пять... Пусть так. - Чувствовалось, что Пестель о чем-то мечтает, может, о вскрытии трупов бегимлеси? - Но вот что удивительно - какие они все благородные. Такое впечатление...

– Если бы Рост не придумал эту демонстрацию силы с гранатами - был бы уже давно ужином у этого бла-ародного! - насмешливо протянул старшина.

– И все-таки если бы у них не было понятия чести, они бы действовали...

– При чем тут честь? - удивился старшина. Оба собеседника помолчали, потом Квадратный безапелляционно высказался: - В плен нужно было брать, а не дуэли устраивать. На их месте я бы...

– Может, у них не любопытство включается, а что-то другое? - возразил Пестель.

– При чем тут любопытство? Поймать новый вид разведчиков - это прямой расчет, а не любопытство. Где, что, сколько, куда, чем вооружены - вот о чем думать следовало, а не об Олимпийских играх!

– Интересно, как ты это сделаешь без языка? - спросил Ростик. - Они и так немало узнали, а что не увидели, могут додумать.

– А что не додумали, их не интересует, - подхватил Пестель. - Вот я и говорю - благородство воина, тут так принято.

Они проехали почти километр, когда Квадратный буркнул, подводя итог дискуссии:

– Нет на войне благородства.

Если бы это сказал кто-то еще, над фразой следовало бы подумать, а в устах Квадратного ее можно было просто принять к сведенью и покончить с этим.

Проход между скалами они нашли на следующий день, уже после обеда. Можно было бы и раньше до него доскакать, но они не торопились. Такие вот пошли у них времена, что можно расположиться на дневной роздых, развести костер, пообедать горячим мясцом и чаем. Никто за ними не гнался, никто не угрожал - благодать!