Мир вечного полдня

Последние пять яркоглазых кузнецов перелезли через ограждение, сваренное из металлических уголков, и бросились вниз. Ростик даже не стал смотреть, что с ними стало. Может, они сумели спастись, упав на ветви деревьев, но скорее всего, разлетелись на куски, ударившись о перенесенный с Земли заводской асфальт.

Когда они, стянув, наконец, надоевшие противогазы, стали поливать насекомых огнем сверху, разом сделав трудновыполнимым вытаскивание металла с завода, к ребятам Ростика присоединился взвод Антона Бурскина. С ним пришло почти два десятка ребят, вооруженных даже не автоматами, а более эффективными в стрельбе по дальним целям карабинами.

И тогда насекомые дрогнули. Сначала отступили черные стрелки с крыши заводоуправления, потом из окон дальнего крыла стали выбираться яркоглазые. Потом из поставленной дымовой завесы к своим стали удирать настоящие толпы кузнечиков, по которым Антон все бил и бил, даже когда остальные опустили дымящиеся, усталые стволы. Когда у Ростика кончились патроны, он сел спиной к водяному баку и закрыл глаза. Только теперь он понял, насколько вымотался от всех перебежек, стрельбы, прыжков, криков боли, химической дряни, использованной насекомыми, вони собственного и чужого пота, крови, порохового дыма…

И тут же к ним поднялся Дондик, чтобы посмотреть на завод сверху. Выслушав доклад вытянувшегося по привычке Ростика, капитан похлопал его по плечу и тоном, не терпящим возражения, попросил следовать за собой, чтобы наметить цели, огнем помогая отбивать завод. Ростик, конечно, «естьнул».

Они даже осмотреться не успели, как к ним присоединился Достальский, который был потным и грязным не меньше Ростика, но в отличие от него чувствовал себя неплохо.

— Лейтенант, — обратился к нему Ростик на «ты», — ребятам нужны боеприпасы и вода. Почему-то очень пить хочется.

— Знаю, — кивнул лейтенант, — все от этой дымовой вони почему-то воды просят. Я приказал пяток бочек подвезти, скоро будут.

Капитан смотрел в Ростиков бинокль, медленно переводя дыхание. Ростик снова повернулся к Достальскому.

— И еще, лейтенант, ты не знаешь, что стало с Пестелем и Кимом?

— С этим длинным? — Достальский вздохнул. — Слышал, что отправлен в госпиталь. Твоя же мамаша устроила полевой лазарет у ворот завода… Туда и корейца отволокли.

— Больше ничего не известно?

— Ну, остальное ты сам узнаешь, небось в госпитале — свой человек?

Ростик хотел было спросить про Раю, пояснив, что теперь нескоро сам сможет уйти куда-нибудь, но не рискнул. До сих пор вести были неплохими, не стоило испытывать судьбу третий раз. Третьим, как известно, не прикуривают. Даже на этой странной войне, ведущейся на кусочке бывшей земной тверди ради ломаных вагонов и нескольких километров старых рельсов.

Часть IV Первая зима

Глава 19

Ростик смотрел с высоты водонапорной башни на поле с той стороны заводской стены. Там безраздельно господствовали насекомые. Они орудовали вообще метрах в ста с небольшим, не обращая внимания на людей. Знали, теперь чуть не на каждый выстрел требовалось получить разрешение. И патроны для этого выдавал сам Антон.

Он стал большим человеком, лейтенантом, командиром заводского гарнизона. У него только и осталось от прошлых, летних времен, что глаза. Большие, немного бычьи, навыкате, горящие неистребимым упорством солдата. А солдатом он стал превосходным, Ростик знал, что таким никогда не будет. Хотя еще чаще знал, что таким и не стоит быть — уж очень странным ремеслом была солдатчина.

Итак, насекомые не просто победили их, но победили в лоб — своей репродуктивной способностью, жаждой жизни, своей тягой владеть тем, чем располагали люди, — металлом. И теперь Боловск могло спасти только чудо.

Слишком долго они раскачивались, слишком тупые люди оказались в руководстве, слишком много было упущено времени для того, чтобы перестроиться и все-таки найти среди невидимых, подчас трудноуловимых возможностей выжить самую лучшую, которая обеспечивала бы жизнь большинству людей.

Насекомые готовились к штурму, изготавливая десятка полтора новых, очень мощных баллист. Такие баллисты не просто разрушат заводскую стену, но и развалят стены цехов, похоронят под их обломками защитников и отбросят людей, наконец, от драгоценных залежей металла. Эти баллисты должны были стать ключом победы насекомых и причиной гибели города.

Без металла люди не смогут изготавливать доспехи, палаши, сабли, наконечники копий, алебард, бердышей. Не смогут заставлять работать свои машины и приспособления даже плуги и упряжь для лошадей не сумеют делать.