Мир воров

Снова звонят из «Эйса». Они хотят получить дополнительную информацию об обложке. Они также хотят знать количество знаков. Я объясняю ситуацию настолько спокойно, насколько могу.

На середине моих объяснений телефон расплавился, то есть сломался.

«Ма белл» чинит мой телефон в рекордные сроки (я быстро становлюсь их любимым клиентом), и я срочно звоню Марион, чтобы спросить у нее, каков грубый подсчет слов в ее непредставленном рассказе. Она говорит мне, что посылала письмо, которое, по всей видимости, не дошло. (Оно не дошло.) Она сообщает мне, что вынуждена выйти из проекта из-за напряженного графика своих других писательских обязательств. Она просит меня перестать тараторить и говорить членораздельно. Я заставляю себя успокоиться и объясняю, что я действительно хотел бы получить от нее рассказ. Я упоминаю о том, что ее персонаж будет на обложке книги. Она замечает, что поток слез, хлынувший из телефонной трубки, грозит затопить ее гостиную, и соглашается попытаться втиснуть рассказ в ее писательское расписание… Прежде чем она улетит в Лондон через две недели.

Твердой рукой, но с дрожащим умом я набираю «Эйс» и прошу позвать Джима Баена. Я объясняю ситуацию: у меня на руках шесть рассказов (да, я, наконец, закончил свой), и два еще в пути… Немного позже… Может быть. Он сообщает мне, что только с шестью рассказами книга будет слишком тонкая. Он хочет, чтобы был еще один рассказ и очерк от меня о том, как было забавно редактировать антологию. Чтобы успокоить мою истерику, он предлагает мне поручить кому-нибудь написать запасной рассказ на тот случай, если те два рассказа, которые в пути, вовремя не придут. Я подчеркиваю, что осталось только две недели до последнего срока. Он допускает, что при таком ограниченном факторе времени я, возможно, смогу добиться рассказа от «именитого» автора. Он позволит мне работать с «неименитым», но рассказ должен быть хорошим?

Кристина Де Вис — добродушная, убеленная сединами бабушка, которая верхом ездит на лошади и хочет стать писательницей. Какое-то время мы с Линн критиковали ее попытки и неоднократно поощряли ее на то, чтобы она отправила что-нибудь в издательство. До сих пор она сопротивлялась нашему нажиму, упорно повторяя, что она стесняется показывать свои работы профессиональному редактору. Я решаю убить двух зайцев одним выстрелом.

Самым обезоруживающим тоном, «ничего плохого в этом не будет», я излагаю ей свою историю и посылаю ей посылку с «Миром Воров». Три часа спустя звонит телефон. Кристина влюбилась в образ Миртис, хозяйки «Дома Сладострастия», и готова написать рассказ, в центре которого будет стоять эта героиня. Я вежливо заикаюсь и указываю на то, что Миртис — один из персонажей Марион и что она может возражать против того, что кто-то еще будет о них писать. Кристина хихикает и говорит, что она уже уладила это с Марион (не спрашивайте меня, откуда она узнала номер ее телефона) и что все уже кипит. Через два дня она вручает мне рассказ, а я все еще не удосужился посмотреть в словаре значение слова «кипучий».

Имея теперь семь рассказов на руках, я объявляю «Мир Воров I» законченным и приступаю к моему очерку о «забавной забаве». Рассказы Марион и Фила могут подождать до выхода второй книги.

И тут приходит рассказ Марион.

Рассказ Марион так прекрасно сочетается с рассказом Кристины, что я решаю издать их вместе в первой книге, не желая выбрасывать из нее ни одного рассказа. Сборник составлен из введения, карт, восьми рассказов и очерка, упакован и отправлен в Нью-Йорк.

Закончен том первый! Печатайте его!

Весь этот головокружительный процесс редактирования представлялся мне только в смутных чертах, когда я за него принимался. И все же задним умом я полюбил его. Со всеми треволнениями и паникой, с умопомрачительными телефонными счетами и еще более высокими счетами в барах, я наслаждался каждой его минутой. Я нахожу, что я действительно с нетерпением рвусь в бой к работе над следующим томом… И это то, что меня тревожит.