Мир воров. История таверны «Распутный Единорог». Тени Санктуария. Сезон штормов

«Боже, — подумал он, — я никогда не делал ничего без ошибок. И самой большой была та, что я попросил Вашанку о помощи». В его затылке звучал доносившийся издалека шепот, внушавший ему, чтобы он забрал отсюда свою сестру, пока это возможно.., у него достаточно прав для этого. «У меня большие неприятности, смертный, за которые частично и ты в ответе». — Услышав последнюю фразу, Темпус понял, что это говорил бог.

— Ластел сказал правду, Сайма? Ты хочешь в одиночку столкнуться с яростью Ашкелона? Скажи мне, как ты решилась напасть на лицо такой величины, и докажи, что сможешь исправить свою ошибку без моей помощи.

Она приблизилась к нему, коснулась его горла, пробежала рукой вдоль челюсти, пока палец не нашел его губ.

— Тес, тес. Ты плохой лгун, когда клянешься, что не любишь меня. Зачем тебе рисковать сейчас? Да, я ошиблась в Ашкелоне.

И должна исправить это тем или иным способом. Я тогда не могла ждать, наблюдая его смерть. Его мир обманул меня, он очаровал меня. Ты знаешь, какое наказание может принести мне любовь… Он умолял меня оставить его умирать одного. И я поверила ему… Если бы даже он умер, я продолжала бы любить его.

Каждый из нас несет свое проклятие…

— Ты думаешь, твой вид одурачит его?

Она покачала головой.

— Он сам хочет встречи. А это, — она как бы отбросила руками свою иллюзорную молодость и красоту, — для мелких магов, дети которых прислуживают у ворот. Что касается тебя, не впутывайся в это дело, брат. Сейчас нет времени, чтобы вести философские дебаты. Ты никогда не был компетентен в простых делах, не обремененных решениями суда или совестью. Не пытайся измениться за мой счет. Я буду иметь дело с энтелехией.

Так-то вот! — Она щелкнула пальцами, повернулась на каблуках и пошла прочь, умело подражая молодой женщине, оскорбленной нахальным солдатом.

Пока он смотрел ей вслед, из толпы появился Ашкелон, преградил ей путь, в руках у него была золотая монета, подобная охранному амулету.

Та быстрота, с какой он настиг ее, прежде чем Темпус смог этому помешать, была просто механизмом ее проклятия: она должна отдаться первому подошедшему. Он наблюдал их исчезновение со спазмами в желудке и с болью в горле. И тут увидел Никодемуса, хваставшегося подаренной кирасой перед Джанни.

Эти двое подошли к нему, удивляясь, почему так случилось: ведь у них забрали доспехи. Нико, который прибыл сюда в своих старых доспехах, был одарен так, как не мог себе и представить.

Темпус медленно надевал свой подарок, когда заметил невдалеке чрезмерно яркую фигуру Молина Факельщика и рядом с ним — леди с накрашенными глазами, которая вполне могла быть лазутчиком Мигдонианского альянса. Сейчас она беседовала с Ластелом.

Он попросил пасынков последить за ней.

— Похоже, именно она доставляет контрабандой наркотики в Санктуарий для Ластела, но не нужно задерживать ее по пустякам. Она может оказаться шпионкой, и пасынок, недовольный своей долей, будет для нее лакомым кусочком. Любой из вас годится для этой роли.

— По крайней мере мы должны открыть тайники ее тела, Стеле, — громко хохотнул Джанни, когда они последовали за женщиной, стараясь выглядеть мужественно и хищно. Сердито поглядев на пасынков, Темпус отыскал Факельщика, который скользил, бормоча приветствия и извинения, среди придворных и адептов. Темпус вдруг вспомнил светлые неподвижные глаза Нико: парень знал об угрожающей ему опасности и, преданный Темпусу, как и подобает члену Священного Союза, не сомневался в действиях своего командира и готов был рискнуть жизнью.

«Это война, — говорили глаза парня, — которую мы оба считаем своим призванием. Позднее, возможно, ты объяснишь мне, если сочтешь нужным…»

Темпус знал, что Нико, если останется жив, будет молчать об этом деле.

— Факельщик, думаю, тебе следовало бы пойти посмотреть на ребенка, — сказал он, и его рука тяжело опустилась на плечо священника.

Факельщик потянулся было к бороде, его рот исказился от гнева. Буря эмоций пронеслась по его лицу в ответ на слова Темпуса, пока не остановилась на выражении крайней осторожности.

— Да, я предполагал посмотреть на Сейлалху и ее малыша.

Благодарю за напоминание, цербер.

— Оставайся с ней, — прошептал Темпус тихо, — или увези обоих в более безопасное место.

— Мы получили твое сообщение сегодня в полдень, цербер, — прошипел рэнканский священник и ушел.

Темпус только подумал о том, как хорошо, что неделя празднеств лишь раз в году, когда в розовых облаках над ним начал сгущаться зимний мрак и чьи-то пальцы неожиданно больно сжали его левую руку: прибыла Джихан.

Глава 6