Мир всем вам

Кавказ! Как тоскую я по тебе! Как переживаю, что жизнь однажды закроет врата в твое мрачное царство. Царство голубого бездонного неба и идущих под ним похорон. Мне бы снова туда! Мне бы еще раз захлебнуться воздухом горных вершин! Еще раз поскользнуться на отвесной тропе, еще раз услышать надрывное это "Держи!!!..", и поймать протянутый автомат. Мне бы опять попасть в зимний буран и, наконец, сменить старую кожу на обмороженных пальцах. Мне бы услышать, как стучит пулемет, и снова рвануться ему навстречу. Выйти на бессменный ночной пост, чтоб вновь возненавидеть Чечню…

Люди, знали ли вы такие чувства?!. Сходили ли так с ума?!.

ЛЮБОВЬ МОЯ — КАВКАЗ!

Люблю Кавказ! Люблю сильнее.

Чем дальше он, тем мне родней.

Люблю места, где поседели

Его вершины в горе дней.

Сиянье их и многоцветье

Под жарким небом голубым,

Снегов искристых многолетье

И даль влекущую долин.

Люблю Кавказ я! Дни былые,

Где память юности светла,

Тех дней походы боевые,

Ночей бессонных чернота.

Тоскливых будней хороводы,

Дороги полные беды

Зовут к себе сквозь эти годы

И не стирают их следы.

Любовь моя в объятьях смерти

Там ярко дышит и живёт,

И строчка нежная в конверте

Вновь болью сердце шевельнёт.

"Привет с Кавказа!" Как и прежде

Живые письма не дают

Порвать нить тонкую надежды,

Что так зовет в обратный путь.

В кошмарных снах люблю всё больше

Кровавый пот и грязь боёв,

Буран кавказской горной ночи,

Что у палатки стропы рвёт.

Его вершины золотые

В последних отблесках зари

И ярких звёзд огни ночные,

Что в небе смуглом рождены.

В пейзажах красочных рассветы,

Что расплавляют мрак ночной.

Люблю Кавказ я безответно

В его строптивости живой.

Непостижимый и дремучий,

В сплетенье нервов и интриг,

Я гордый нрав его научен

С особой тонкостью любить.

Давно снедаемый тоскою,

В своей душе я дал обет,

Какой бы ни было ценою

Вернуться в мир военных лет.

Вернуться в мир, где долг мой с честью

Оставлен в хрониках побед,

Где нет корысти, лжи и лести,

И где за трусость есть ответ.

Там свят приказ, присяге верность,

И малодушья ни на грош,

Там наших чувств святую честность

С войной уже не разорвешь.

Моя печаль и боль, и радость,

Моей души и сердца стон

До капли отданы Кавказу,

Как кровь, не смытая с погон.

Не потому ль ещё сильнее,

Что столько дел осталось там,

Мне с каждым годом всё роднее

Кривых хребтов могучий стан.

Дождей потоки ледяные

И зной, палящий летний зной,

И звёзд созвездия ночные,

И ветер с сыростью морской.

Моей любви своей любовью

Кавказ не хочет отвечать.

Он равнодушием холодным

Её не в силах обласкать.

Любовь моя к земле кавказской,

Где светел призрак лучших лет,

Летит сквозь грозы и ненастья,

Как сердца пламенный привет.

А еще помню Кавказ, потому что там была смерть. Смерть, с которой всегда следовал страх. Они приходили вместе и вместе душили надежду, вместе забирали друзей. И если кто-то из нас поддавался страху, начинал суетиться, озираться и торопиться, мы уже знали, что предрешен его срок. И редко в ком ошибались. Почему-то все, кто боялся, всегда умирали раньше других.

Нет, мы не были сверхчеловеками и, не переставали бояться сами. Но там, в Чечне, мы впервые узнали, что существует оружие против страха. Оружие, которое помогло нам сломить Золотую Орду, Наполеона и Гитлера. И имя ему — Ненависть!

Кавказ! Ты научил меня ненавидеть! Научил ненавидеть и ближнего, и дальнего, и даже самого себя. Никто не смог дать мне этого, кроме Чечни. Я помню, как крепла, росла моя ненависть у трупов своих. И, как сменяла ее радость, у трупов чужих. Настоящая человеческая радость. Та, которую я никогда не ведал в миру.

О! Ненависть!.. Однажды нас собрал командир: "Ребята, два ордена на взвод… Кого награждать будем?" Нас словно сбили с ног. А разве мы заслужили?.. Зачем они нам?.. И каждый предлагал кого-то, но не себя. И многие, если им выпадал жребий, только виновато опускали глаза: "Да я и не убил никого…" И даже те, кто убил, не хотели славы: "Я ведь не для наград… Их же давить всех надо!!!" Мы час не могли решить, кому дать ордена. Но, наконец, присудили тем, кто не сидел рядом и не мог отказаться: механику-водителю взводного БМП, что почаще других плавал в разбитом своем корыте по грязевым болотах Чечни. Он и тогда которые сутки не вылезал из засад. Второй орден ушел гранатометчику, что попал на мину и, легко раненый, был отправлен в Моздок.

А мы, кто делил ордена, думали только одно: "Найти бы то поле, где можно встать против чеченцев и посчитаться за все обиды! Всех бы по гробам разложили!…Сами бы все награды отдали!" Ведь какое-то время, мы были в плену только у одного чувства — ненависти. И, если бы тогда каждый день нас ставили перед выбором: идти против банды или ехать домой, клянусь, у нас бы отвалился язык заикнуться про дом.

Какие товарищи окружали меня!.. Если бы вы знали, что за мальчики! Мальчики из тихих наших дворов, из разбитых тесных песочниц, с детских засиженных каруселей. Мальчики, что едва оставили классы и парты. Наивные школяры, так легко и беспечно подавшиеся на фронт. Воины! Настоящие воины! Не отступавшие без приказа, не дававшиеся живыми в руки врага…