Мир выживших

— Агар, Агар, что с тобой стряслось? — она едва не зарыдала. — Ты принесешь огонь от неба. Имя, которое ты только что произнес. О, я не осмеливаюсь повторить это! Огонь поглотит меня.

Он сердито нахмурился и шевельнул рукой, как будто собирался схватить девушку за плечи и встряхнуть, чтобы привести в чувство.

Когда девочка неизвестного происхождения перешла границу… Она, очевидно, притворялась дикаркой на улицах. Такое иногда происходило: психологические дефекты после долгих исследований антропологии, фольклора, нравов и диких ритуалов далеких и примитивных рас и культовых практик недостойных цивилизации азиатских островитян и австралийских аборигенов.

Но почему безвольные роботы не окружили ее в ответ на импульсы из Центра Государственной безопасности? Трагическое и жалкое происшествие, но не подлежащее юрисдикции Монитора. Не то чтобы он не мог вмешаться, но психически нестабильные люди были так раздражительны… Держать сумасшедших Простых людей подальше от улиц — вполне обычное дело для роботов, с которыми сотрудничает Государственная безопасность. Теперь, очевидно, сотрудничество прекратилось.

Он внезапно увидел их, всех его людей, собравшихся у огня посреди Сентрэл-Сквер, под огромной, мерцающей Половиной Тела. Мото-тротуар так стремительно нес его к людям, что путешественнику едва хватило времени, чтобы рассмотреть мужчин и женщин, сидевших широким полукругом — и вот он уже оказался посреди толпы, привлекая всеобщее внимание.

Женщины племени собирались вокруг него с криками облегчения и радости, касаясь его ног, его груди, его бицепсов, как будто там хранилось некое могучее и чистое волшебство, способное защитить их от буйной жестокости Бродяг. Мужчины стояли прямо и неподвижно, пристально разглядывая его. Он знал, что они считали его величайшим из воинов.

Он знал, что они были готовы умереть за него, и он внезапно почувствовал прилив гордости — он снова стоял вместе со своими людьми у Полу-Тела. Его глаза увлажнились, но взгляд стал жестче, когда воин увидел раны на телах своих соплеменников.

В тени сидел старый Бабу; при свете костра его изможденное лицо напоминало череп, а его глаза фанатично блестели. Старый Бабу, во взгляде которого читалось «Смерть Бродягам!», и Тигур, бочкообразный, сутулый, но борец до кончиков ногтей; он позабыл обо всех своих любовных увлечениях, когда начал готовиться к предстоящей битве. Тут были Капа, Турнун, Грун и молодой Укар, юный годами, но могучий и настолько отважный, что, казалось, он сражался всегда.

«Смерть Бродягам!» Эти слова песней врывались в сознание Агара, когда он занимал свое положение у Полу-Тела, рядом с девушкой. Она прижалась к своему спутнику как будто инстинктивно — словно ей по праву принадлежало это место, и она займет его и тогда, когда придет время сражаться.

— Они напали однажды, но мы прогнали их, — услышал он чей-то рык; подняв голову, он увидел, как сурово блестят глаза старого честного Бабу.

— Я видел их, — воин словно издалека услышал свой ответ. — Они собираются в нашей части долины с рассвета.

Нижняя часть лица старого Бабу, казалось, напряглась — словно внезапно подействовала некая таинственная алхимическая реакция, превратившая мышцы его челюстей из каменных в железные.

— Мальчик мог бы проследить за ними, — проворчал он. — Почему ты покинул нас?

— Чтобы увидеть все своими глазами и принести доказательство, — ответил воин. Тут он поднял залитый кровью скальп убитого Бродяги и сунул его под нос старому Бабу.

— Нам не нужны никакие доказательства, — усмехнулся старый Бабу.

— Вы несерьезно отнеслись к опасности. Вы сказали, что Бродяги никогда не нападут бы. Вы сказали, что их слишком мало, а нас слишком много.

— Я это сказал? — проворчал Бабу, проводя пальцем по мертвенно-бледному шраму, рассекавшему его правую щеку.

— Бабу, если ты отказываешься от своих слов, ты бесстыдный лжец.

Губы старого воина скривились в усмешке. Он медленно прикрыл правый глаз, а потом снова посмотрел на собеседника.

— Ну-ну, — проворчал он. — Хотя мы вроде бы и посмеивались, мы не сомневались в твоей мудрости. Просто… ну, просто мы любим тебя, Агар. Без твоей помощи мы не смогли бы бороться, мы ослабели бы…

— Вы сражались бы достаточно хорошо, — услышал свой ответ Монитор 236. — Вы… Вы сейчас находитесь только на пороге стадии воина-короля-священника. Вы думаете, что я наделен волшебной силой. Вы еще не бросили мне вызов, но когда я умру, вы поставите меня на такой высокий пьедестал, что я не смогу спуститься вниз и помочь вам. Вы выберете кого-то, кто будет молиться о вас — хитрого старого знахаря, который потянет вас все глубже и глубже в болото.

Бабу поджал губы и отвел взгляд.

— Иногда слова уносят тебя от нас на крыльях темноты, — сказал он.

Замешательство отразилось на лице Агара.

— Что… что я только говорил, Бабу?

— Не заставляй меня повторять это, — ответил Бабу.

— Он и со мной говорил очень странно, Бабу, — вмешалась девушка, стоявшая рядом с Агаром. — Иногда лучше дивиться, чем знать, почему великий воин так говорит. Вы должны доверять ему, как доверяю я, Бабу.