Мир за дверью

Дуболес в этот вечер был очень молчалив. Мы понимали его состояние: погибшие деревья, погибшие насекомые (ведь погибли не только осы, погибло очень много мелких существ, мирно живших на деревьях и убитых шальными пулями, а также тех, кого убили тяжелые сапоги да и падающие тела наемников). Мы постарались его утешить, хотя и понимали, что это всего лишь начало, а значит, жертв может быть намного больше. Наконец он произнес:

– Да, если так пойдет дальше, я буду убивать! Сегодня я лишь потешился с корнями, а завтра… Ну, что будет завтра, завтра и посмотрим.

– Дуболес, а ты выращивай деревья каждую ночь, вот мы и будем продвигаться все дальше и дальше, оттесняя врага. Драться на их территории лучше, чем на своей, – сказал я перед сном.

– Выращивать деревья на смерть! – Эта мысль ужаснула Дуболеса.

– Ну почему же на смерть. Они послужат для того, чтобы выжили все остальные. Да, мы еще посмотрим, кто кого будет убивать – они нас или мы их! – в сердцах сказал Ратибор и отвернулся.

– Надо расставить дозорных как можно дальше, мало ли, что они придумают, – сказал я Дуболесу.

– Уже сделано. Все расстояние до города, а это ни много ни мало, а двадцать километров просматриваются, прослушиваются, пронюхиваются. Так что ни один человек не проскочит незамеченным, – с гордостью ответил Дуболес, показывая свою сообразительность и дальновидность.

Засыпать со злыми мыслями нельзя. Только сохранив добро в сердце можно жить и бороться за правое дело (коим мы считали защиту леса). Я успокоил свое сознание и мысленно устремился к звездам. Зачем людям понадобился этот небольшой (по космическим масштабам) клочок земли, когда перед ними открыто все небо? Вон, в некоторых репортажах, подслушанных в домах, говорилось о межпланетных экспедициях. Тогда зачем им все это? Неужели желание одного-двух человек может играть такую роль? Неужели Толстый и Средний должны здесь всем распоряжаться? Мне кажется, что они именно те люди, уничтожение которых повлечет за собой освобождение и леса и людей от этой бесполезной войны.

Эти мысли, посетившие меня на самом краю сознания, отложились где-то там, на задворках памяти, но в дальнейшем мне придется их выудить оттуда, чтобы теория могла обрести практическую реализацию.

Ночь своим мягким и нежным крылом закрыла мне глаза, отправляя сознание в безбрежные фантастические дали (которые в последнее время становились все мрачнее и кошмарнее).

Огонь, огонь! Всё вокруг в огне! Неужели напалм? Плохо дело, надо отступать, а отступать-то и некуда, огонь повсюду. Кольцо сжимается все быстрее и быстрее. Треск стоит такой, что барабанные перепонки выдерживают напряжение с огромным трудом. Слева раздается взрыв, и, обернувшись на грохот, я успеваю заметить падающее на меня дерево…

Рывком сев в корневой кровати, я провел рукой по лбу, стряхивая капли крупного и немного липкого пота.

– Жаркий сон, не так ли? – спросил Дуболес, и если бы не отсутствие лица, я подумал бы, что он улыбнулся.

– Что-то вроде того, – ответил я и пошел умываться.

Вставать было еще рано, так что Ратибор пока не думал подниматься (не знаю, заметил он мои передвижения или нет). Ну а мне спать уже не хотелось. Смотреть продолжение сна или же смотреть новый кошмар? Зачем! «Кто рано встает, тому судьба поддает» – вспомнил я присказку одного своего знакомого. Поддаст мне судьба сегодня или нет, посмотрим позднее, а пока можно доесть сардину, банку с которой непонятно зачем открыли вчера (точнее, открыл клюв ворона, который, вероятно, слишком увлекся своей работой). Зато теперь она оказалась весьма кстати. Чтобы никого не разбудить (хотя, кроме Ратибора, уже никто не спал), я отправился к ручейку, и, стараясь чавкать как можно тише, по-быстрому уделал всю банку. Видимо, страшные сны отнимают приличное количество сил, несмотря на то что организм должен отдыхать, а не растрачивать энергию, добытую с таким трудом (или даже без труда).

Солнце еще не взошло, и темнота только начала сдавать свои позиции, а я уже был полностью готов к трудностям сегодняшнего дня.

– Пойду-ка я, точнее, полечу-ка я занимать место получше, пока остальные не разобрали, – сказал я Дуболесу. – На карте пока не видно ничего подозрительного, пойду пройдусь по полю, так что поставь поближе деревья с низкими ветками, чтобы я в любой момент мог на них вскарабкаться, мало ли что.

Выражая свою просьбу, я поглаживал Дуболеса по стволу. Мы знакомы всего несколько дней, а мне уже будет грустно с ним расставаться. Но если я оставлю его в добром здравии, это будет не так плохо. Хуже будет, если мы не справимся. О плохом лучше не думать, а то еще, не дай Бог, притянешь не вовремя (хотя может ли плохое прийти вовремя?).