Мир за мир (СИ)

— А кто ещё? Дашка с ним корешила. Где только телефон нашла?

— Ну так выясни! Мобила есть? Как поссать пойдёшь — позвони.

— Дашке, что ли?..

Кресов трясущимися руками налил полный до краёв стакан водки, жадно выхлебал и только после этого обессиленно плюхнулся на стул. Лучше бы он не звонил! Ни Андрею, ни тем более Даше!

— Андреич! Ты чего?

— Это она! Она!..

— Что случилось-то?

— Ты что, совсем тупой? Она!

— Где? — Страж Драконов, изобразив полное непонимание, начал демонстративно озираться вокруг.

— Она… всё… Дашке… — в глазах Кресова был такой неподдельный ужас, что до «Игната» наконец-то дошло. Ей-Богу, такого он и предположить не мог — что не шибко сообразительный прапор догадается почти правильно!

— Тьфу ты! Вроде и выпили немного, а тебе уже Ледяная…

— Не поминай!

— Да не верь ты в эти сказки!

— Молодой ты ещё! Как прослужишь сколько я…

— Ну хорошо, хорошо. Она всё рассказала Даше. Дальше что? Что такого она рассказала, чтобы так бояться? — Страж Драконов на мгновение потерял осторожность и выразился «по-книжному», как никогда бы не сказал настоящий прапорщик милиции. Однако Кресов был настолько напуган, что не заметил этого.

— Я не виноват! Меня подставили!

— Да объясни ты по-человечески наконец!

— К-командир… приказал… а потом сказал, что не приказывал… и заставил на него работать…

— На него — это как?

— Показания выбивать… свидетелей запугивать…

Страж Драконов всё же вспомнил, что на нём милицейская форма, и удержался от естественного для простого смертного вопроса — а какое отношение омоновцы имеют к следствию? Значит, Семихин сколотил банду и берёт заказы? И ведь наверняка подчинённым почти не платит — кто же будет платить рабам?

— …и даже не платит по-человечески, сука! А теперь она Дашку…

«А как ты хотел? Гады по-человечески и не умеют, только по-гадски».

— Дашку-то за что? Тогда уж командира твоего, нет?

— А вот ей! — взревел Кресов, делая размашистый неприличный жест. — Не успеет, блин! Да я этого шантажиста сраного!..

— Ну и грохни сам, орать зачем?

— Убью. Ледяная Дева мне свидетель, убью! — чётко произнёс прапорщик, впервые осмелившись помянуть.

Под приговором майору Семихину была поставлена решающая третья подпись.

* * *

Похмелья он всё же не избежал. Да, собственно, и не старался.

Вчера они с этим Игнатом обошлись без экстремизма — тот вполне разумно посоветовал, во-первых, не разменивать выстраданное решение на пошлые хулиганства, а во-вторых, не торопиться и подождать до утра: «Да вернётся она! Ну куда ей деваться — работы нет, жить негде, даже денег с собой почти нет». Домой он дополз на автопилоте и сразу рухнул спать. Жена пилить не стала, спасибо ей хоть за это. Даша… Даша так и не вернулась.

— Виталий! Ты хоть знаешь, что дочь дома не ночевала?

— Тише… — поморщился Кресов. — Голова же…

— Ах, голова у него! Дочь непонятно где, а он вместо того, чтобы искать, нажирается, как…

— Вот что, мать! Гладь форму!

— Пойдёшь искать? Сейчас, сейчас, — жена вышла на кухню включать утюг.

Тяжело вздохнув, Виталий Андреевич полез в тайник. Как почти у любого мента, у него был незарегистрированный пистолет. Некоторые держали их чуть ли не открыто, но у него же Дашка… Где ты сейчас, дочь? Тебе положено жить дома!

— Ты только поставь им, чтобы нашли быстрее! — Светлана протягивала ему деньги. Да уж, крепко зацепило бабу — сама мужику на водку даёт! Это было неправильно, не положено, но это всё же происходило. «Урою гада! И плевать на всё, лишь бы Дашка вернулась».

На стоявший у дома Семихина «Фольксваген» с работающим мотором Кресов внимания не обратил. Не до того ему! И вообще, мало ли машин во дворах? Впрочем, ни Алексея, ни Даши в машине уже не было — они стояли этажом выше, напряжённо вслушиваясь.

Алексей знал, что рискует — как-никак майор, по всем критериям, его личный враг, и оставлять здесь свои следы не стоило. Однако увидеть труп врага — это нешуточная роскошь, ради которой можно и рискнуть. Вот Дашу он пытался отговорить, но та, узнав, куда и зачем отправился её папа, будто сошла с ума и рвалась к цели с упорством ядерной ракеты: «Я тебе уступила, когда ты меня в комнату отправил спать, а себе на кухне матрас бросил? Вот и ты мне уступи».

Звонок. Ещё один. Щелчок замка.

— Виталий, ты? Что случилось?

— Дашка из дома ушла… — промямлил Кресов, чувствуя, как под свинцовым взглядом командира быстро уходит вся его решимость.

— Не психуй, вернётся!

— Ей сказали, чем мы тогда занимались. И чем мы занимаемся сейчас.

— Ничего, перебесится! А будет языком трепать — посажу, так ей и передай…

Выстрел!

«Без глушителя!» — запоздало подумал Виталий Андреевич. А ведь почти подавил его майор! Не наступи Семихин по своей привычке на самое больное — так и ушёл бы он через пару минут с извинениями.

Деловито убрав пистолет в карман, Кресов вышел на лестницу.

«А потом такой же «маленький человек» убьёт меня?» — вспомнилось ему брошенное в лицо обвинение. — «Нет, Дашка! Теперь — не убьёт!»

Начав спускаться, он бросил последний взгляд назад.

Семихин, с пулей в голове, ещё жил.

Но его мир был уже растоптан.