Мир за мир (СИ)

— Ты же мне говорил, что будешь давать деньги, если я с работы уйду? — лихорадочно трещала женщина. — Чтобы не было соблазна трепаться про тебя с девчатами? Ну я и ушла. А всё равно без трёпа… хи-хи… не могу! Очень люблю «щупальца почесать», как Тинка выражается. Буду теперь с персонажами шшупаться!

— Кси, ты молодец! — Страж Вихрей был в восхищении. — Надо же, сама воссоздала свой мир!

— А то! Думаешь, только вам с Натой можно сказки создавать? Только… — Оксана смущённо зарделась. — Скажи, ошибок не очень много? Я не обижусь, знаю, что пишу с ошибками.

— Есть, но не так уж много. Главное, читается легко.

— Ура! Слушай, сводишь нас с Лёней куда-нибудь развлечься? Надо же набираться впечатлений!

— Исторический музей подойдёт? — с иронией предложил Артур.

— Мама, пойдём в музей! — поддержал Лёня.

* * *

— Ludeamus?[3] — спросила Белка, как только Лесная Сестра переступила порог.

— Noli festare, Bella![4] — придержала ученицу Ната. — Давай сначала выучим новое слово и просклоняем.

— Давай! — девочке был очень интересен «волшебный язык». — А как по-латыни… белка?

— Sciurus. Род, не поверишь, мужской! А склонение…

— Второе!

— Правильно. Вот и просклоняй, мы же учили! Только письменно.

— Нууу… — как все дети, писать Белка не любила.

— Белочка, ну ты же большая девочка! А потом погрызёшь орешки и поиграем.

— А как по-латыни орех? — спросила ученица, выведя в тетради все шесть падежей.

— Nux, а что?

— Sciurus Natae nuxum dat[5]! — смеющаяся девочка протягивала фее орех.

— Спасибо, Белочка! Только — nucem, это уже третье склонение, а не второе.

* * *

— Разобрался я в твоём деле, — чиновник, как бы извиняясь, развёл руками. — Можешь не верить, но никто тебя специально не кидал — просто бардак. Дом расселяли второпях, а тут оказалась только формальная прописка, тебя-то самого там никто в глаза не видел. В армии был, что ли?

— Ну да, — кивнул Роман.

— Понятно. Только на директора вашего бочку не кати! Он, наоборот, хотел как лучше — думал, расселят дом и ты сразу новую студию получишь, потому и выбил тебе прописку в той коммуналке.

— Так мне квартиру-то дадут где-нибудь?

— А нет квартир сейчас! Один долгострой, правда, расконсервировали, но достроят года через полтора.

— А жить-то мне где? — возмущённо выпрямился дембель.

— Койко-место в общежитии, больше ничего предложить не могу.

— Опять казарма? А квартиру, которая мне полагается, конечно, зажмёте потом? Типа я уже формально где-то прописан?

— Не только от меня зависит, — нехотя признался чиновник. — Но я бы не «зажал». Через два года, по идее, получишь.

— А сейчас что, ничего не строят? Вся Москва же в этих стройках!

— Строить-то строят, но за деньги! У нас частная собственность, ты не заметил? А потом мы всеми правдами и неправдами выбиваем у этих частников социальные квартиры. Ты хоть молодой парень, и не женат, а вот эту дуру с тремя детьми я куда дену? — чиновник потряс какими-то бумагами со стола. — Ну давай передвину тебя на её место в очереди, а дети так и останутся в разваливающемся доме! Реально разваливающемся, там просто опасно жить уже!

— Ну и отдала бы в детдом, а сама в общагу! — Роман так завёлся, что потом ещё долго стыдился своих злых слов. — Я вот восемнадцать лет отмотал, и ничего, живой! Хотя я-то никаких глупостей не делал, не рожал на авось, это меня родили и выбросили! Разве справедливо получается?

— Позволь уж откровенно! — разозлился чиновник. — Считаешь, несправедливо? Как раз справедливо! Ты мне про свои страдания в детдоме не рассказывай, от них людям никакой пользы. Сделал ты что? Сколько налогов в бюджет перечислил? На которые, между прочим, город и выкупает муниципальное жильё у застройщиков! А ты ещё и не работал никогда. В армии служил? Так все служили, только они потом возвращаются в тесные квартирки к родителям и дальше сами пробиваются! Деньги за съём отдают и даже с тёщами живут, потому что им-то бесплатное общежитие не светит, в отличие от тебя!

— Да засуньте этот бесплатный супчик себе в задницу! — парень был в ярости. — Я что, не могу наконец стать свободным человеком? Двадцать лет сам собой распоряжаться не мог — то воспитатель за меня решает, то командир, а теперь комендант будет на ночь закрывать, а днём строить?

— Да, будет! Потому что не можете вы жить нормально без няньки, а в общежитии за тобой хоть вечером присмотрят. Насмотрелся я на вашего брата детдомовца… Считаю, нефиг вам вообще жильё отдельное давать, не жили на воле — нечего и начинать! Как дорвётесь — так сразу пьянки беспробудные, а то и ширево. Квартиры в притоны превращаете, все алкаши местные пасутся, бомжи ночуют, соседям житья нет! А попробуй тронь такого кадра — сразу вой: «Ах, сиротку обижают!» Только сами что-то не рвутся с «сиротками» в одном подъезде жить.

— Вы мне что, не верите? — вспыхнул Роман. — Не собираюсь я никаких притонов устраивать! Учиться пойду.

— Тебе — верю. А вот в тебя, извини, нет! Вот не сторчишься за два года, докажешь, что научился сам жить, тогда и приходи.

* * *