Мир закатного солнца

Прошедшие века подарили миру такие замечательные мистические инструменты, как учения Адвайта Веданты и Мадхьями-ки, славящиеся своей логикой. Две другие блестящие системы — Трика и Виджнянавада сделали свой акцент не просто на попытке достичь метафизического и логического совершенства, а на том, чтобы философия и метафизика смогли послужить надежным подспорьем тантрической садхане. Мыслящему мистику стоит пристально изучить эти учения, пропустить их сквозь свое сознание. Это в достаточной степени удовлетворит потребность интеллекта к познанию, скорректирует мировоззрение и упорядочит течение персональных энергетических потоков. Такое преобразование хорошо подготовит адепта к серьезной и интенсивной садхане.

Надо заметить, что разные школы подходили к сочетанию теории и практики по-разному. Такие направления, как Адвайта Веданта, декларировали, что постижение теории и есть практика. Иные школы, находящиеся на противоположном идеологическом полюсе, вообще отвергали пользу теории, заявляя о том, что философия и метафизика лишь вводят мистика в заблуждение, подменяя словами невыразимую ими Истину. Третьи опирались на доктрину сбалансированного подхода, заключающегося в гармоничном сочетании теории и практики. Подобное сочетание можно осуществлять по-разному. Так, даже в рамках одной только школы Трика существует три разных подхода: намака, сиддха и малини. Воззрение намака говорит, что прежде чем приступить к серьезной медитативной садхане, надо потратить долгое время, чтобы основательно изучить теорию. Тогда медитация пойдет легко, без массы препятствий и осложнений, а ее результаты будут верно истолкованы. Подход сиддха заключается в том, что вначале учитель передает ученику медитативную практику, а по достижению садхаком определенных результатов ему объясняют теорию. Как понимать то, что ты испытал, какое место данные плоды садханы имеют в общей картине тантрического мистицизма? В сиддха считается, что практический опыт должен быть фундаментом и ключом для понимания теории. И, наконец, воззрение малини говорит о том, что последовательность и пропорции сочетания теории и практики индивидуальны от садхаки к садхаке, от случая к случаю, и потому малини не фиксируется на неком одинаковом, универсальном порядке сочетания того и другого. Сам я стою в этом вопросе на позиции малини, он очень хорошо соответствует учению Каула тантры.

Продвинутый практик Каулы хорошо разбирается в метафизике и философии родной школы, более того, адептам Каулы рекомендуется понять и учения других направлений, дабы при сравнивании всех их обнаружить универсальную Истину, о которой разные школы говорят различными способами. Оттого-то про каула-тантриков и говорят: «Внутри — шакта, снару-жи — шайва, сидит и медитирует средь собрания вайшнавов».

Постигнув суть того, о чем говорится во всех монистических учениях, каула-тантрик обретает универсальную Истину. Он больше не нуждается в философии и метафизике так сильно, как нуждался раньше, и они перестают играть в жизни каулы большую роль, уступая место живому переживанию Реальности. А Реальность эта, будучи совершенной и чистой Гармонией, внешне выглядит весьма парадоксально и противоречиво. Она — вне логики, вне схоластических схем и таблиц. Она жива и пластична, хотя и неизменна в своей сути. Эта природа реальности отражается в жизни Трикасамарасья Каулы. Она манифестируется в мантрах, иконах, мурти, янтрах и символах, в ритуалах, обычаях и внешнем виде адептов этого учения.

Мудрость безумия и безумие Высшей мудрости

Поскольку Реальность не вместить в рамки самой изощренной философии или метафизики, мистические школы имеют острую необходимость во внелогическом способе указания на Истину, в языке, не порабощенном жесткими конструкциями. На Западе достаточно хорошо знают парадоксальный язык дзе-новских коанов, а вот знания о том, что заменяло коаны в индийском каулическом мистицизме, пока еще не распространены так широко.

Одним из основных мифов о Бхайраве является история о том, как Бхайрава отрезал голову богу-творцу, Брахме. Существует несколько версий этой легенды. Я расскажу ее так, как об этом говорит наше учение.

Однажды Брахма — бог-творец и Вишну — бог равновесия затеяли между собой спор, чтобы выяснить, кто из них главнее.

«Я — главный Бог, — сказал Брахма. — Я сотворил всю вселенную и являюсь патриархом и прародителем всех живых существ!» «Ошибаешься, Брахма, главный Бог — это я, — возразил Вишну. — Все держится на мне. Если бы не моя сила, ни ты, ни твои творения не смогли бы просуществовать и секунды».

Для решения этого спора эти два божества обратились к различным авторитетам: «Пусть, мол, третья сторона нас рассудит». Однако все авторитеты один за одним сказали: «Главным Богом является Шива». Брахма и Вишну были очень раздосадованы. Они не поверили авторитетам и призвали в качестве судьи божество, являющееся персонификацией всех священных писаний. Но и это божество ответило: «Подлинным Богом является Шива».