Мир закрытых дверей (СИ)

– Что-то тяжелая она! – произнес санитар, толкавший сзади.

– Что, утомился мыть стены? – раздался впереди другой голос.

По поярчавшему свету, от которого тени санитаровых ног стали видны отчетливее, Иван понял, что тележку выкатили в коридор. Затем произошел резкий разворот – такой резкий, что парень чуть не завалился в сторону. Но все обошлось – и путешествие продолжилось. Сильно дрогнули передние колесики, перекатываясь через металлический порог, а следом дрогнули и задние. Иван почувствовал запах хлорки – и захотелось чихнуть. Но он сдержался.

И вот транспортировка кончилась. Сердце стучало в груди в бешенном темпе. Страхи с новой силой вцепились в Ивана.

– Раз, два, взяли! – раздался сверху всплеск голоса – и содержимое верхнего этажа было перенесено на кровать. Вместе с ним исчезла и половина платяной ширмы, скрывавшей Ивана. К счастью, она исчезла с той стороны, где никого не было.

– Тележку заберем завтра! – сказал санитар и зашагал прочь. Вскоре топот ног прекратился, и со щелчком закрылась тяжелая входная дверь. А затем погас свет.

"Господи!" – взмолился Иван, оказавшись в полнейшей темноте.

Глава 21. Черная ночь

Когда стихли все звуки, просачивавшиеся из коридора, Иван приподнял рукой свисавшую простыню и выглянул – вокруг была тьма. Лишь тоненькая полосочка света лежала в щели под входной дверью, но полосочка эта была столь узкая и ничтожная, что никак не намекала крохами освещения на размер комнаты.

Продолжая паниковать, Иван отклонился в другую сторону – туда, где размещалась кровать, которую также не было видно, – и прошептал:

– Петрович.

Но Петрович не откликнулся.

Тогда Иван привстал и прошептал еще раз:

– Петрович!

И снова не было ответа.

Вокруг сделалось подозрительно тихо, Иван даже слышал, как что-то еле различимое пищало у него в правом ухе. Это был глюк сознания – ровно такой же, как и те серые точки и линии, что беспорядочно мерцали и мельтешили перед глазами, тщетно пытавшимися разглядеть хоть что-нибудь в окружающей обстановке.

Ощупав руками перекладины тележки и ножки кровати, Иван прикинул габариты мебели и привстал. Затем поерзал рукой по шершавым простыням, нащупал ребристое, похожее на скелет тело и снова прошептал:

– Петрович!

Но так и не дождавшись ответа, парень с усилием ткнул Петровича в бок – и опять безрезультатно. И лишь тихое сопение – Петрович дышал похрапывающими вдохами и долгими выдохами – говорило, что он был еще жив.

"Господи, что же делать?" – панически спросил Иван у собственных мыслей.

К этому времени зрение уже привыкло к темноте, и вокруг самым непостижимым образом начали вырисовываться осколки и черточки пространства. Вот здесь была кровать, на которой лежал Петрович, рядом покоилась тележка, у стены светилась узенькая щель. И вдруг Иван заметил сверху мерцающий, красный огонек, похожий на запятую. Парень сделал робкий шаг вперед – и запятая исчезла. Вернулся назад – и снова увидел сияющий знак препинания. Поперемещавши голову, парень понял, что огонек светился в вентиляционной шахте за прутьями решетки, которая и создавала эффект неожиданных пропаданий и появлений.

Иван пробрался к дальнему краю кровати – отсюда отверстие воздуховода краснело уже отчетливым троеточием. Также из этой диспозиции открывался вид на дверь, которая теперь была очерчена не только полосой у самого пола, но и через вертикальные щели просачивался малыми дозами коридорный свет.

Иван подошел к двери, пощупал ее – металл холодил пальцы, – попробовал открыть – но она была предсказуемо заперта.

Внезапно чихнул Петрович – Иван конвульсивно дернулся от неожиданности и замер. Когда наэлектризованные нервы разрядились, парень вновь услышал в тишине тяжелые и сопящие вдохи старика. А также далекие и мерные постукивания. И вдруг они превратились в шаги – в коридоре кто-то шел.

Иван настороженно вслушался. Потусторонний топот нарастал и вдруг смолк. А затем лязгнул ключ в замочной скважине.

"Господи!" – оторопел Иван. И в следующий миг входная дверь отворилась, и в черноту комнаты влилась полоса ярчайшего света. Иван прижался к стене. К счастью, он стоял в углу комнаты, где все еще сгущалась чернота, делая парня невидимым.

Вместе с полосой в комнату заглянула и тень какого-то человека. Она быстро росла, и в какой-то момент Иван увидел всплеск белого халата. Вошедший человек тут же направился к кровати Петровича.

– Так, так, так! – проговорил знакомый голос. Это был Феликс. Его широкая спина закрыла Ивану почти весь обзор в полосе света. Санитар наклонился к Петровичу и тихо пробормотал:

– Разве можно допустить, чтобы такая мерзость, как ты, могла находиться в чистой палате?

И затем Феликс смачно плюнул на пол. Иван окаменел и ссохся, словно плевок попал в него.

– Тьфу! – повторил процедуру Феликс. Потом был еще один шлепок.

– Какой же ты плевун! – злорадно прошептал Феликс.

И снова раздалось в полумраке палаты:

– Тьфу, тьфу, тьфу!