Читаем Мир зеленого безмолвия полностью

Дальнейшее развитие болота связано с возрастанием увлажнения, что обязательно ведет к угнетению древесного яруса. Как и в других болотных фитоценозах, здесь также уменьшаются размеры деревьев и их количество. Меняется облик травянистого яруса за счет увеличения более влаголюбивых форм, в первую очередь осок, образующих самостоятельный ярус. Формируется сосново-березово-осоковое растительное сообщество.

Увеличение общего увлажнения может происходить за счет грунтовых вод, богатых минеральными солями. В таких случаях возникают фитоценозы, генетически близкие к предыдущему. Отличие лишь в травяном покрове, значительно более богатом по видовому составу. В основаниях кочек и понижениях между ними появляются пятна вахты, селятся сабельник, наумбургия, поднимаются заросли вейника, тростника, увеличивается количество осок, появляются хвощи. Местами встречаются росянки.

Активное развитие травянистого яруса способствует увеличению размера кочек; они могут занять значительную часть поверхности болот. На ровной до этого поверхности формируется микрорельеф. На самых высоких точках селятся зеленые мхи вплоть до типичных лесных видов.

Последующее увеличение обводнения приводит к появлению между кочками устойчивых оконцев чистой воды. Древесный ярус угнетается еще больше. Многие деревья гибнут. Более заметным становится ярус болотных кустарничков. Теперь он состоит из багульника, болотного мирта, подбела, россыпей клюквы, но располагается по-прежнему только на повышениях, около древесных стволов. В небольшом количестве сохраняется вейник, а в межкочечных понижениях продолжают расти сабельник, вахта, остается наумбургия, торчат стебли хвощей, достигающих полуметровой высоты. Значительно увеличивается количество осок.

Обилие влаги благоприятно сказывается и на развитии мхов. Образуется плотный толстый сфагновый ковер, напитанный как губка водой. На вершинах кочек еще сохраняются зеленые мхи, но их подавляет своей массой сфагнум. Растительное сообщество становится более сложным. Такой фитоценоз со многими господствующими формами называется сосново-березово-осоково-сфагновым.

Мезотрофная болотная растительность может иметь и другой облик. На границе низинных и верховых болот в условиях обильного увлажнения и малого количества минеральных солей образуются сообщества, в которых древесный ярус отсутствует с самого начала. Очень беден и кустарничковый ярус. Основную массу (до 80%) составляют травянистые растения, довольно однообразные по видовому составу, преимущественно осоки. В целом это так называемый осоковый фитоценоз. Местами небольшие вкрапления пушицы. Мхи только сфагновые. Они занимают невысокие пологие кочки и отчасти сильно увлажненные межкочечные понижения.

Там, где возникают условия для образования болот переходного типа, можно встретить и шейхцериевые сообщества. Западносибирские исследователи находили изредка заросли шейхцерии на сильно обводненных окраинах массивов с господством сфагнума. Поверхность таких участков ровная, кустарничковый ярус отсутствует вообще. В травяном покрове, кроме шейхцерии, местами примешивается пушица, встречаются и некоторые осоки.

В сходных условиях образуются небольшие, совершенно безлесные болота с единственным — травянистым — ярусом, но с господством пушицы, населяющей невысокие кочки. В понижениях между ними растут немногочисленные осоки. Возможны и другие варианты генетически близких болотных растительных ассоциаций, отличающихся более пестрым составом травянистых растений. Те же пушица, осоки и нередко шейхцерия могут смешиваться примерно в равных количествах, составив разнотравный фитоценоз. Обычно на таких болотах хорошо развит моховой покров.

Итак, нарастание торфяной залежи низинного болота, вызывающее все больший отрыв корнеобитаемого слоя от грунтового питания, непременно изменяет существовавшую экологическую обстановку в сторону олиготрофности. Прослеживание в природе постепенного развития этого процесса позволяет наглядно убедиться, как идет замена евтрофного сообщества мезотрофным и как тот в свою очередь уступает место олиготрофным.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Биология добра и зла. Как наука объясняет наши поступки
Биология добра и зла. Как наука объясняет наши поступки

Как говорит знаменитый приматолог и нейробиолог Роберт Сапольски, если вы хотите понять поведение человека и природу хорошего или плохого поступка, вам придется разобраться буквально во всем – и в том, что происходило за секунду до него, и в том, что было миллионы лет назад. В книге автор поэтапно – можно сказать, в хронологическом разрезе – и очень подробно рассматривает огромное количество факторов, влияющих на наше поведение. Как работает наш мозг? За что отвечает миндалина, а за что нам стоит благодарить лобную кору? Что «ненавидит» островок? Почему у лондонских таксистов увеличен гиппокамп? Как связаны длины указательного и безымянного пальцев и количество внутриутробного тестостерона? Чем с точки зрения нейробиологии подростки отличаются от детей и взрослых? Бывают ли «чистые» альтруисты? В чем разница между прощением и примирением? Существует ли свобода воли? Как сложные социальные связи влияют на наше поведение и принятие решений? И это лишь малая часть вопросов, рассматриваемых в масштабной работе известного ученого.

Роберт Сапольски

Научная литература / Биология / Образование и наука
Руководство по репродукции и неонатологии собак и кошек
Руководство по репродукции и неонатологии собак и кошек

Эта книга, созданная международным коллективом авторов, — авторитетных специалистов по репродукции животных — отражает современные подходы, используемые при разведении собак и кошек, все основные методы как диагностики и лечения репродуктивных нарушений, так и контроля репродукции этих животных.Рассматриваются следующие вопросы: нормальная физиология собак и кошек; болезни репродуктивной системы; бесплодие самок и бесплодие самцов; нормальное функционирование и дисфункция молочных желез; спаривание; искусственное осеменение; протекание беременности и роды; уход за новорожденными щенками и котятами, их наследственные и инфекционные болезни; техника оперативных вмешательств на репродуктивных органах; фармакологический контроль репродукции.Книга названа руководством — руководством она и является в силу полноты охвата материала, систематичности изложения и выраженной практической направленности.Предназначена для ветеринарных врачей, студентов и преподавателей ветеринарных факультетов и академий.

Британская ассоциация по ветеринарии мелких животных , Г. Ингланд , Дж Симпсон , Дж. Симпсон , М Харви , М. Харви

Домашние животные / Биология / Дом и досуг / Образование и наука
Биоцентризм. Как жизнь создает Вселенную
Биоцентризм. Как жизнь создает Вселенную

Время от времени какая-нибудь простая, но радикальная идея сотрясает основы научного знания. Ошеломляющее открытие того, что мир, оказывается, не плоский, поставило под вопрос, а затем совершенно изменило мироощущение и самоощущение человека. В настоящее время все западное естествознание вновь переживает очередное кардинальное изменение, сталкиваясь с новыми экспериментальными находками квантовой теории. Книга «Биоцентризм. Как жизнь создает Вселенную» довершает эту смену парадигмы, вновь переворачивая мир с ног на голову. Авторы берутся утверждать, что это жизнь создает Вселенную, а не наоборот.Согласно этой теории жизнь – не просто побочный продукт, появившийся в сложном взаимодействии физических законов. Авторы приглашают читателя в, казалось бы, невероятное, но решительно необходимое путешествие через неизвестную Вселенную – нашу собственную. Рассматривая проблемы то с биологической, то с астрономической точки зрения, книга помогает нам выбраться из тех застенков, в которые западная наука совершенно ненамеренно сама себя заточила. «Биоцентризм. Как жизнь создает Вселенную» заставит читателя полностью пересмотреть свои самые важные взгляды о времени, пространстве и даже о смерти. В то же время книга освобождает нас от устаревшего представления, согласно которому жизнь – это всего лишь химические взаимодействия углерода и горстки других элементов. Прочитав эту книгу, вы уже никогда не будете воспринимать реальность как прежде.

Боб Берман , Роберт Ланца

Биология / Прочая научная литература / Образование и наука