Мир-Земле (сборник)

Фон Валлорита носил монокль на правом глазу. Отдавая честь, он случайно задел рукой хрупкое стеклышко. Оно обреченно звякнуло о металл палубы, но не разбилось, а покатилось к краю. Десятки глаз завороженно следили за его прихотливым кружением. Никто не решился нарушить строй. Но вот маленькое стеклышко прощально звякнуло и нырнуло за борт.

Бог весть, как родятся в мозгу человеческом прихотливые связи между, казалось бы, далекими вещами и событиями? Пустяк как будто — человек обронил в море монокль. Но этот пустяк глубокой болью отозвался в измученных душах. Люди, стоявшие на палубе, ощутили себя как никогда прежде слабыми и потерянными. Заблудившимися где-то на краю земли, позабывшими дорогу домой. В бессильной злобе взирали они на мрачно серевшие окрест каменистые горы, равнодушные скалы и безжалостные ледники, погруженные в вековой сон. Что им за дело до несчастных скитальцев?

В тот же день на катер погрузились восемьдесят шесть человек. Из них двое офицеров и двадцать унтерофицеров. Среди последних был и известный нам Вилли Унтермайер.

Остальные тоже были бы не прочь расстаться с проклятым линкором, но им думалось, что теперь уже торопиться не к чему. Не сегодня-завтра, казалось им, командир сам убедится в бессмысленности принятого им решения. Жить, а тем более пытаться бороться в том положении, на которое они себя обрекли, невозможно. Да и нужно ли? Линкор смерти изжил себя, и ни к чему цепляться за призрак. Эта мысль настолько очевидна, что доступна даже безумцу. Ясностью своей она осветит туман помутившегося рассудка, и корабль наконец сделает единственно возможное сдастся.

Уходящие торжественно поклялись в присутствии командира хранить доверенную им тайну, после чего загрузили в вещмешки провизию и деловито заняли места на катере. Катер проворно вышел из бухты и взял курс в открытое море.

Конец кошмару! Они свободны! Но радости не было. Свобода пахла предательством, а добровольный уходпостыдным дезертирством. "Предатель, я предатель", — эта мысль жгла и душила их всех, лишала покоя и радо сти жизни. А иных — и самой возможности жизни. Именно так произошло с Вилли Унтермайером.

Всю ночь катер держал курс на восток, стремясь отойти на безопасное расстояние от скалистого, изрезанного рифами и фьордами побережья и благополучно достичь пролива Ле-Мэр.

Рассвет нехотя сочился сквозь туманную дымку на горизонте. Суши больше не видно. В скудном предутреннем свете люди с трудом узнавали лица товарищей, заросшие густой многодневной щетиной.

— Неизвестное судно за нами, — вдруг выкрикнул кто-то.

Все как по команде обернулись, затаив дыхание.

— Линкор смерти!

Люди зашевелились.

— Линкор смерти! Смотрите, он идет нашим курсом. Точно! За нами!

— Какое-за нами! Не видишь — от нас!

— Черт его носит!

— Гляди-ка, мчится на всех парах!

— Это смерть спешит, — хохотнул один из матросов.

Но никто не поддержал его шутку. Все взгляды были прикованы к линкору.

Картина и впрямь была устрашающе-величественной. Гигантский корабль стремительно возникал из предутреннего тумана, мощно и вместе с тем легко рассекая водную гладь. Высоко за кормой пенились встревоженные волны. Катер поспешно изменил курс.

Линкор смерти неумолимо приближался. Теперь до него оставалось не больше мили. Неожиданно ветер донес знакомый звук.

— Слышишь, вроде труба.

— Труба?

— Точно, труба.

— Да они там рехнулись! Ты слышишь, что трубят?

— Не могу разобрать…

— Сигнал к сражению!

И вдруг все голоса заглушил чей-то полукрик-полустон:

— Матерь божья! Там, там!.. — матрос в катере протягивал руку к горизонту, не в силах более вымолвить ни слова.

Восемьдесять шесть голов повернулись в указанную сторону.

Там, на горизонте, сквозь рассветную дымку проступали пугающие своими размерами силуэты военных кораблей. Они приближались, выстроившись в линию. Что это? Невиданный враг или снова мираж?

Корабли нависали над линкором, грозя раздавить. утопить, уничтожить его. В сравнении с ними громадный линкор, последнее слово военно-технической мысли, казался хрупким суденышком, бумажным корабликом. Высота этих судов достигала сотен метров, значит, водоизмещением они в миллионы тонн. Человек не в состоянии сотворить такое. Не иначе, как это исчадие ада.

— Два, три, четыре, пять, шесть, — завороженно считали беглецы.

А тем временем из тумана выступали все новые гиганты. И не было им конца и края…

Ни один из кораблей не был похож на другого. Прихотливые, невиданной формы, точно гнутые, мачты буравили свинцовое небо. На палубах словно высились минареты. Ветер трепал неведомые штандарты и знамена. Олимпийским спокойствием и величием веяло от чудовищных великанов.

Кто они? Откуда взялись? Какие адские подземелья исторгли их на свет, чтобы лишний раз напомнить человеку о его немощи и бессилии? Ангелы или демоны правят этими плавучими крепостями? Быть может, с ними и предстоит линкору вступить в тот самый последний бой, которым бредил покойный капитан Георг?