Мир-Земле (сборник)

Я мог бы еще упомянуть, что станции Р-51 ничего не стоит за неполных две секунды зарегистрировать, расшифровать, зафиксировать десять тысяч одновременных изменений обстановки. Десять тысяч изменений в наблюдаемом секторе — что намного больше, чем может возникнуть в результате ракетного или авиационного нападения. Летающие объекты, атакующие строем — будь их даже пять тысяч, — радары и компьютеры воспринимают как единое целое. Но если строй рассыплется, приборы станут следить за каждым летящим предметом в отдельности. К примеру, начнет вдруг падать одна из пяти тысяч машин, так приборы, продолжая вести остальные летающие объекты, будут не только регистрировать параметры падающего самолета, но и зафиксируют координаты его падения.

Поскольку речь идет о военной тайне, я не могу более подробно описать то, что видел на станции Р-51. Однако осмелюсь продемонстрировать уважаемому читателю несколько «изюминок». Разумеется, в секторе, за которым ведет наблюдение станция, каждый день совершают полеты гражданские самолеты, военные машины, стартуют спортивные аэропланы и т. п. Приборы своевременно оповещают службу наблюдения: пассажирский самолет, спортивный аэроплан поднялись в воздух, датчики непрерывно следят за движением объекта, направлением полета, поддерживают обычную радиосвязь с аэродромами взлета и пункта назначения. Словом, приборы, повторяю еще раз, приборы опознают «свой» военный самолет, его тип, сигналы. Но вздумай только чужая машина попасть в сектор, за которым ведется наблюдение! Или заблудись пассажирский самолет, о взлете, маршруте и пункте назначения которого не было сообщено предварительно, или отклонись какая-то машина от заранее утвержденного маршрута! Электронная система тотчас же включит сигнал тревоги. Тревога? Для кого? Для чего? Для персонала станции. Но главным образом для включения других блоков комплекса. Автоматическая система противовоздушной обороны пытается установить с объектом связь на различных диапазонах радиоволн и с помощью общепринятых международных сигналов, передает записанные на магнитофонную пленку призывы к экипажу самолета на семи языках. Если же установить контакт не удается или пилот не отвечает соответствующим образом на запросы, не подчиняется приказу, автомат трижды выстреливает трассирующими ракетами в пространство перед машиной и позади нее. Затем по летящему объекту стреляют боевой ракетой, так чтобы она прошла в непосредственной близости от него. И наконец, по истечении десяти секунд, необходимых для оценки ситуации и принятия решения, после сопоставления с информацией, собранной о летящем объекте станциями Ц-51 и С-51, открывают огонь той или иной ракетой в зависимости от характера цели. Вы только вдумайтесь! Электроника сама определяет, какая ракета необходима для поражения цели, исходя из размеров, высоты полета и материала объекта, и вот уже из подземного склада, с глубины в двадцать этажей на стартовую площадку на скоростном лифте поднимается нужная ракета, устанавливается наизготовку, наводится на цель. А дальше дело только за автоматической командой «пуск». И тут уж промаха быть не может!

Об этом можно было написать книгу, которая воспринималась бы как фантастический роман. Но, вероятно, хватит об автоматике.

Ведь даже здесь человек интереснее любых машин! И не только потому, что машины изобрели и изготовили люди. Очевидно, у вас, дорогой читатель, возникнет тот же вопрос, что и у меня: какое же поле деятельности остается здесь для человека, создавшего столь совершенные механизмы и приборы? Мне довелось побеседовать с командиром расчета. Назвать его фамилию я также не имею права. Это человек пожилой, широкоплечий, но чуть сутуловатый, мускулистый, с неуклюже качающейся головой. Толстая шея делает его похожим на борца. Голова у него, как у медведя, нос широкий, приплюснутый, губы пухлые, в небольших глазах светятся ум, большой жизненный опыт и отеческая любовь. Нам не следует опасаться господства машин, говорит он. Автомат всегда останется слугой человека; любой прибор без человека — все равно, что тело без души: труп, обреченный на разложение. Солдаты, несущие службу на станции (число назвать не могу, но их не так уж мало), являют собой «душу» того или иного блока, комплекса, включающего иногда тысячи и тысячи приборов. «Душа», которая меняется трижды в день: работа здесь идет в три смены. Вот бы человеческой душе обновляться с таким постоянством! (Солдаты эти никогда не сталкиваются с противником непосредственно. Правда, у солдата не стало прямого контакта с противником с тех пор, как он обзавелся оружием, хотя бы той же палицей.)