Мир Жаботинского

И коли так, я решительно не намерен рассматривать реформизм как нечто выморочное. Речь не идет о моих личных взглядах на ортодоксальный и реформистский иудаизм. Никто пока не просил меня высказываться на эту тему. Нужна или не нужна реформа иудаизма — этот вопрос вне моей компетенции. И доколе реформизм не является проявлением ассимилянтства, дотоле я ни за что не соглашусь видеть в нем нечто «преступное», или «еретическое», или «неприятное».

Я решительно призываю всех наших друзей с большей серьезностью относиться к таким вещам, как свобода совести и свобода мысли. Что до меня, то я не готов участвовать в такой глупости, как предание анафеме чьих-либо духовных исканий, пока последние не покушаются на святость основных принципов свободы, равенства и национализма.

^{Письмо г-ну Хайману на английском яз., 15.6.1937.}

Письмо, приведенное ниже, было адресовано раби Леви Юнгстеру, возглавлявшему ортодоксальную фракцию в Сионистской организации:

Я давно уже пришел к выводу, что религиозная традиция представляет собой не только «историческую ценность», но живую и активную силу, действующую и развивающуюся ныне и вовеки веков. Когда мы удостоимся нашего государства, когда мы начнем строить жизнь этого государства в соответствии с нашими национальными идеалами — станет очевидным, что основа основ наших «национальных идеалов» в той чудесной связи человека с Божественным Духом и что вся история еврейской мысли по сей день во всем ее разнообразии есть не что иное, как выражение этой связи.

Эти свои взгляды я пытался выразить в Основном законе Новой сионистской организации. Я буду и впредь бороться за победу этих взглядов и уверен, что они найдут понимание не только у масс, но и у интеллигенции. Но это не значит вовсе, что они будут приняты безоговорочно, и ни в коем случае — под каким-либо давлением, путями, которые решительно отвергает сама вера, ибо основа основ веры — свобода мнений.

Поймите меня правильно. Божественный Дух нельзя «насадить». Он не может прибегать к услугам полицейского или цензора. Этот Дух хочет завладеть сердцами и совестью, преодолеть сомнения, но — не запретить сомнения. Поэтому не может быть веры, традиции, Божества у общества, в котором не спорят именно об этих вещах. От этой своей убежденности — что истинной вере свобода совести и выражения мнений необходимы как воздух — я не отступлю и на волосок. Отступясь от этого, мы причиним лишь вред религии и традиции.

Я не намерен — и это просто никому не нужно — заявлять, что национальное движение и, тем более, весь еврейский народ относятся к Всевышнему с трепетом, почтением и т. д. Такие игры оставим для всяческих движений, пытающихся совместить несовместимое...

Мы говорим совсем о другом: мы намерены трудиться ради переворота в душах людей, переворота, который обратит души нынешних «вольнодумцев» к поискам правды в вечном источнике, имя которому — «наша традиция»... Это не значит, что мы откажемся от современной науки или от мудрости Яфета, но мы постараемся показать, что источник всех истинных достижений науки в области этики, морали, исправления мира — в нашей традиции и то, чему мы научились у других,— не что иное, как толкования того, чему они сами научились у нас. Именно это я имел в виду, внося в предложенный мною в Вене проект слова «укоренение священных принципов Торы в жизни нации».

У великой цели великие средства. И имя этому средству — свобода. Не должна даже на далеком горизонте замаячить тень стражника, ибо даже тень его губительна для этой цели. Не ставьте преград игре исследовательской мысли. Но бойтесь споров о самом главном, самом святом для вас. Ибо истина рождается только в споре.

^{«Письмо», «Унзер вельт» («Наш мир», идиш), 21.5.1937.}

В тот же период Жаботинский изложил в статье свое кредо о ценности традиции:

...Одно из двух: либо мы должны заявить, что еврейство — примитивная раса, лишенная всякой культуры и пребывающая, с духовной точки зрения, в младенчестве, либо мы должны считаться с очевидным фактом, что библиотека нашей национальной культуры состоит на 95 процентов из книг «религиозных» и лишь на 5 процентов — из «светских». Почти все ценности в области философии, этики, социальной справедливости, которыми мы обогатили мир и ради которых восходили на костер,— все они или почти все (если есть тут исключения) — сотканы из шелковых нитей нашей традиции, рождены в беседе человека с Богом, были осмыслены и выражены в лучах Божественного Духа. С такой могучей скалой наследия невозможно бороться. Да и зачем «бороться»? Что тут обидного, где тут унижение для народа, если народ считает, что его взгляды на мораль связаны с глубочайшими тайнами Вечности?

^{«Фундамент Новой сионистской организации», «Унзер вельт», 28.5.1937.}

Сдержанность и реакция

«...Не убий» никого, кроме еврея,— есть ложь».