Мир Женщин | The World of Women

Видеть такое выражение ее лица немного больно. Разве она не видела, что я пытался спасти ей жизнь? Это был единственный вариант, который у меня оставался! Я бы не позволил Брук умереть. Кроме того, она все равно хотела забеременеть. Просто это было бы раньше, чем позже.

Я опустился на колени и перевернул Брук. С ее ограничениями, связывающими ее руки и ноги, это было немного сложно. Она пыталась ударить меня ногой, но мне удалось увернуться. Прыгнув вперед, я схватил ее за волосы и потянул ее за голову. Я поднес губы к ее уху и прошептал.

— Мне очень жаль, просто поверь мне.

Глаза Брук расширились, когда я отступил. Она смотрела на меня, но казалась немного сбитой с толку. Я схватил ее штаны и стянул их. Брук находилась в ямах, вероятно, несколько месяцев, так что она была не в лучшем виде. С другой стороны, я тоже был в шахте и, вероятно, не стал лучше. Я раньше видел Брук обнаженной, и ее тело было мне знакомо.

Она немного похудела и набрала немного мышц. Теперь она выглядела меньше, возможно, даже настолько, что стала немного хрупкой и худой. Ее лицо было изможденным, но все еще красивым. Ее тело было грязным, но все еще чувственным. От нее пахло, но в основном это был запах Брук. Я много раз дрался с ней, поскольку мы оставались в тесном контакте, ее вспотевшее тело было рядом с моим. Я очень привык к ее запаху. Таким образом, в ее теле не было ничего, что меня хоть немного отталкивало.

Я раздвинул ее ноги и расстегнул пояс. Брук молча смотрела на меня со сложным выражением лица. Тем временем Ребекка подозрительно посмотрела на нее, а Эшли обеспокоенно. Я не видел другого выхода, кроме как играть роль Повелителя демонов, пока не смогу сбежать. Может быть, этим я смогу убедить их отдать мне наследство.

Если я заберу эту силу, она может исцелить мои сломанные магические цепи. Я действительно считал подозрительным, что у меня не было доступа к магии в теле принца Калеба, но, в отличие от моего опыта в роли Клиберна, у Калеба вообще не было магии. Если бы я мог это почувствовать, можно было бы понять, что я нахожусь в какой-то иллюзии. Кто-то полностью заблокировал мои магические способности у корня. Учитывая, что какое-то время я даже не знал, нахожусь ли я в правильном мире, я действительно не сомневался в отсутствии магии.

Вытащив пенис, я прижал его к Брук. Она затаила дыхание, закрыла глаза и посмотрела в сторону. Однако она не пыталась сомкнуть ноги или пнуть меня. Так что другого выхода из сложившейся ситуации она тоже не видела. Я почти хочу, чтобы она боролась и придумала что-нибудь

Я знал Брук много лет. Я считал ее другом, компаньоном, защитником и даже раздражителем, но любовником никогда. Теперь я был внутри нее, мой член входил и выходил из ее влагалища. Стенки ее влагалища были толстыми и мускулистыми, и как только я вошел внутрь, она инстинктивно их сжала. Возможно, это был инстинкт лесбиянки, в которую проник иностранный член, но ее хватка сжалась вокруг моего члена почти до такой степени, что я не мог проникнуть внутрь до конца.

Она выдохнула, медленно расслабляясь. Наконец, я протолкнулся в нее до конца. Она не показывала боли или дискомфорта. Когда Брук была моложе, отец много раз насиловал ее, так что, вероятно, у нее не было девственной плевы. Более того, она переспала с таким же или большим количеством женщин, чем я, и не боялась довести свою киску до предела. Когда мои бедра начали двигаться, я вспомнил истории, которые она рассказывала мне о себе, когда была моложе.

Однажды я спросил ее, какой размер она предпочитает. Она сказала мне, чтобы его не существовало. Она пробовала такие большие фаллоимитаторы, что ей казалось, что она сломается. Она пробовала тонкие, толстые, длинные и короткие вещи. В конце концов, она сказала, что не имеет значения, какой размер или мягкость. Мне было очень трудно в это поверить, но потом она спросила меня, заботится ли меня о том, в какую киску я вставляю свой член. Помимо гигиены, разве мокрая киска менее приятна, чем узкая киска? У меня могут быть предпочтения, но это не имело значения. Все дело в девушке. Было все остальное. Пока она работала, киска была наименее важной частью.

Я вспомнил, как многие мужчины в моем старом мире называли лесбиянок лицемерками. Несмотря на то, что они утверждали, что не любят внешность мужчин, большинство лесбиянок по-прежнему доставляли себе удовольствие объектами, которые выглядели как часть мужской анатомии. Однако в том-то и дело. Пенис не имел значения. Речь шла обо всем остальном. Девушка со страпоном — это не парень. Есть различия в расположении волос, форме тела, характере, запахе, личном анамнезе и многом другом.

— Извини, тебе просто придется немного потерпеть со мной, — прошептал я ей на ухо.